Kalip

— Хорошо, но ведь тебе интересно попробовать, как это бывает?

— Нет. Неинтересно.

— Какой ты несговорчивый. Тогда мне ещё более интересно поцеловать тебя в первый раз в твоей жизни.

Аршад резко наклонился, Кай отвернулся, дёрнулся, почувствовав, что наручники держали его крепко.

Аршад рассмеялся. Видно, вся ситуация его очень забавляла. Он стал ловить лицо Кая, который отворачивался от его губ то вправо, то влево, и тогда губы Аршада попадали в его щеки, скулы, шею, и он целовал его, а потом опять возобновлял попытку поймать губы.

Кай знал, что если Аршад захочет, он просто сделает это. Но, видно, Аршада забавляла эта игра.

Потом Аршад влез на кровать и сел сверху на бедра Кая, тем самым полностью лишив его возможности извиваться на кровати. Теперь ему было намного удобнее, нависнув над его лицом, ловить его губы.

Аршад не спешил, ему это нравилось. Кай же, напротив, уже устал от этой бессмысленной игры.

— Ты не устал ещё вертеться и убегать от меня?

Кай метнул на Аршада затравленный взгляд.

— А я вот не устал. Ночь длинная — поиграем ещё, — и Аршад опять стал охотиться за его губами.

Помучив так ещё Кая, он опять выпрямился и посмотрел на него.

— Подари мне всего лишь один поцелуй, и я отпущу тебя сегодня. Давай так договоримся?

Кай понимал, что если сейчас он не согласиться, то Аршад просто сам возьмёт этот поцелуй. А вот перспектива, что это на сегодня всё, Кая очень порадовала.

— Ты отпустишь меня? — с надеждой в голосе спросил он.

— Ты сомневаешься в словах Великого Шейха?

— Целуй! — обреченно выдохнул Кай и, закрыв глаза, подставил губы с видом человека, решившегося на отчаянный поступок.

Аршад опять провел пальцами руки по его губам и медленно приблизился к ним, затем стал нежно их покусывать. Кай почувствовал его дыхание, потом его язык, который проник между его зубами и стал очень нежно дотрагиваться до его языка — это было Каю приятно, странно, неожиданно…

Кай, даже не осознавая этого, приоткрыл рот, и тогда Аршад впился в него. С такой страстью, с таким желанием...

Кай задохнулся от такого поцелуя, его тело изогнулось от волны тепла, которую он ощутил внутри себя. Так его никто никогда его не целовал, да и он сам никого так не целовал, он даже не знал, что так возможно.

Комната стала расплываться, по телу опять пошла странная волна, мышцы стали аморфным, ему казалось, что он плавится на солнце и растекается в бесформенную массу.

Аршад целовал, отрываясь лишь на глотки воздуха, а затем с новой страстью припадая к его губам…

Сколько это продолжалось, он не помнил. Всё вдруг исчезло и растворилось в его сознании, остались лишь эти губы, которые были так горячи и дарили запретные ласки, а потом всё исчезло. И что-то на подобие стона разочарования слетело с губ Кая…

Он приоткрыл глаза, вдруг ощутив, что больше не чувствует этих губ, которые оказались такими пьянящими.

Аршад смотрел на него со странной улыбкой. Затем он расстегнул наручники, осмотрел его запястья, на них остались следы от металла.

— И строило так дергаться? Глупенький… ведь тебе было хорошо, — вдохнул он в его губы.

Затем встал и вышел из комнаты.

Кай просто лежал, ему казалось, что он медуза на песке, аморфная масса. Причём та же масса была и в голове. Вернее, там вовсе не было ничего.

Услышал шаги — это был Максуд, который помог ему встать. Затем он отрешённо шёл за Максудом по коридорам дворца.

Уже ложась в кровать, он посмотрел на Максуда в первый раз за это время осмысленным взглядом.

— Дай мне, пожалуйста, что-нибудь для сна из твоих чудесных настоек.

Максуд, как всегда, понимающе улыбнулся.

Убедившись, что Кай заснул, Максуд пошёл к Аршаду.

— Великий Аршад, кого вы пожелаете сегодня в свои покои?

— Хватит, Максуд! Здесь никого нет. Можешь нормально разговаривать? — Аршад говорил это с напускным раздражением, — никого я не пожелаю. Спать я пойду. Да, кстати, дай мне, пожалуйста, для сна что-нибудь из твоих чудесных настоек.

Максуд, как и всегда, понимающие улыбнулся.

Глава 5

Следующий день у Кая шёл как обычно. Правда, без верховой прогулки, но зато была полноценная тренировка с Гифаром и его воинами.

На обед Кай был приглашён к столу Шейха, где тот не отводил от него своих глаз, полыхающих в глубине огнём страсти. Кай это видел и теперь уже знал, что выражает этот взгляд, обращённый на него.

Есть ему вообще не хотелось, но, чтобы не привлекать к себе повышенного внимания, он немного поел и спросил разрешения пойти в библиотеку. Там он попытался сосредоточиться на тексте. Это было жизнеописание великого японского военачальника Такеда Кацуории, годы жизни которого составляли тысяча пятьсот сорок шестой — тысяча пятьсот восемьдесят второй. Кай понимал, что строчки плывут перед глазами, иероглифы скачут, смысл их ускользает, но ценой огромных усилий он заставил себя читать и даже стал осознавать суть написанного. Его увлекло описание времени Смуты при Отатэ и о том, что Такеда предал своих союзников из клана Ходзе и принял сторону Уэсуги Кагекацу.