Kalip

Поняв, что теперь они одни Кай шагнул к Прохору, который сверлил его взглядом.

— Что ты должен будешь делать, за то, что откупил меня? — Прохор понял, что это он вытянул его из такого срока.

— Ничего такого, что я уже не делал. Я уезжаю в Афган, — Кай замер, наткнувшись на жесткий взгляд своего друга.

Прохор побледнел.

— На сколько?

— Навсегда. Я здесь им не нужен, — он видел потерянный взгляд Прохора, — прекрати себя винить! Ты здесь не причем. Мы знали, что рано или поздно это произойдет.

— Да, знали, но я стал причиной того, что тебя туда отправляют.

— Меня туда все равно отправили бы, так хорошо, что хоть какая польза с этого есть.

— Спасибо тебе, — голос Прохора дрогнул, — знаешь, два года вместо пятнадцати — это очень серьезно. Если бы пятнадцать — я бы вышел уже стариком.

— Хорошо, что я хоть на что-то сгодился.

— Замолчи! — Прохор резко притянул к себе друга и обнял его, — ты помнишь, что я тебе обещал? Я стану богатым, сильным и у меня будет власть, тогда я заберу тебя у них! Слышишь — заберу! Только потерпи… береги себя, — Прохор еще сильнее сжал Кая, а потом отпустил.

Кай тяжело вздохнул. Прохор, помолчав, продолжил:

— Помнишь тот разговор, ну, когда я сказал, чтобы ты не дурил, если что с тобой произойдет. Ну, это, сам понимаешь… если вдруг тебя…

— Я помню, — Кай смущенно опустил глаза.

— Так вот, я еще раз хотел тебе сказать. Ты, главное, помни, что ты у меня один — ты мой друг, у меня, кроме тебя, больше никого нет. Поэтому нас**ть мне на все! Главное, чтобы ты вернулся. Ты понял меня?

— Прохор, — Кай заглянул ему в глаза, — почему ты сейчас об этом говоришь?

— Ты становишься очень красивым.

— Такое обычно говорят девушкам.

— Я твой друг, поэтому должен это тебе сказать. Ты разве не замечал, как на тебя смотрят мужчины?

— Нет… а как?

— Ты им нравишься. Что ты так удивился. Они хотят тебя — понимаешь это?

— А ты? — вырвалось у Кая, он пожалел об этом, но было уже поздно.

— У меня на тебя не стоит. Улыбаешься? Это хорошо. Но остальные... Короче, запомни, я тебя приму любого, только вернись! Понял?

— Я понял. Но ты тоже будешь в тюрьме, там тоже такое бывает.

Прохор заулыбался.

— За меня можешь даже не переживать. За меня уже важные люди слово замолвили. Все предупреждены о моем приходе и в курсе кто я. Я там с главным паханом познакомлюсь, он меня под свое крыло берет. Короче, стану его замом — и вообще там много нужных людей, связей. Пойми, за это время наша банда стала значимой в нашем мире, меня оценили и хотят продвинуть. В общем, мы там все обсудим с мужиками и порешаем. Поэтому скучать мне будет некогда — нужно будет продолжать империю строить, власть захватывать!

— Ух ты — здорово. Здорово, что с тобой там все в порядке будет. А то у меня все эти дни на душе так плохо было, за тебя переживал.

— Что, думал, глупенький, со мной, как с тем парнем, поступят?

— Прекрати, Прохор, я просто за тебя очень сильно переживаю.

— Спасибо тебе. Но теперь ты будешь спокоен за мои два года там?

— Да, буду. Твоя банда без тебя распадется?

— Нет. Здесь за меня будет Борис, ты его не знаешь еще. Он нормальный мужик — ему под полтинник уже — серьезный и без дурки. Он пока мои дела вести будет. Кстати, о тебе он тоже в курсе, жалко, что не успел вас познакомить.

— Я рад, что твоя империя будет жить, пока ты будешь сидеть.

— Знаешь, я там себе татуировку сделаю на груди, ну, как принято у всех, кто сидел. И знаешь, что там будет написано?

Кай непонимающе посмотрел на Прохора.

— Я там напишу: «Мой друг навеки — Кай!». И череп с костями.

— Прохор, пожалуйста, только не череп! — он заулыбался, представив себе это.

— Ты хочешь двух голубков и сердечко?

— Нет! Нарисуй что-нибудь другое. Обещаешь?

— Обещаю!

Кай понимал, что это все — сейчас они попрощаются и это навсегда, он погрустнел.

— Ну все, братан, давай прощаться, — Прохор еще был на волне позитивной татуировки. Он притянул его и обнял, это было скорей формально, как обычное расставание.

В душе у Кая все оборвалось, закровоточило, ему стало так одиноко и страшно, ведь сейчас он выйдет за эту дверь и останется в этом мире совсем один. Он обхватил спину Прохора руками и вцепился в его пиджак пальцами, прижавшись к нему всем телом. Это вышло так по-детски наивно и чисто. Прохор замер, потом понял, что его глаза наполнились слезами.

«Как хорошо, что Кай этого не видит», — подумал он и обнял его, крепко прижав к себе.

Кай перестал дышать, только пальцы сжимали ткань пиджака. Он слышал стук сердца Прохора.

Затвор на двери скрипнул и с металлическим лязгом открылся. В двери показался охранник.

— Вам пора, — прозвучал безразличный голос.

У Кая перехватило дыхание от бессилия что-либо изменить. Прохор поднял глаза, не дав слезам скатиться по щекам. Он отстранил от себя Кая, провел рукой по его волосом и по-отечески поцеловал в лоб.

— Ты совсем еще ребенок, — прошептал он, — береги себя и помни: все будет хорошо. Я обещаю. Ты мне веришь?

— Да, — так же тихо ответил Кай.