Калипсо

Фредрик стоял и смотрел ему вслед. Что за чертовщину он только что услышал? Убиты не русскими? Он подумал об объяснении Агнес Усе. Гудбранд Фальсен вернулся в Норвегию, зараженный оспой, с обезображенным лицом и пулей в плече. Фредрик повторил зашифрованное письмо Борга. «За Гудбранда Фальсена. За Калипсо. Это ваша ответственность. Свиньи».

Осознание. У всех у нас в жизни бывает момент, когда туман рассеивается, и мы видим, что открывшаяся картина не та, что мы ожидали. Момент, когда узнаешь, что станешь матерью. Десятая доля секунды, когда понимаешь, что мужчина за тобой в трамвае проткнул твое брюхо ножом. День, когда звонят в дверь, и за ней стоят священник и полицейский.

Сердце меняет ритм. Все переворачивается с ног на голову.

Фредрик сделал пару неуверенных шагов назад. Посмотрел на Люсю и извлек свой пистолет из ее руки.

– Господи. Выведите меня отсюда. Выведите меня.

Кафа стояла на том месте, где была машина Борга.

– Генерал-майор Гунн работал в службе разведки, – просопел Фредрик. – Так ведь? До того, как перешел в Вооруженные силы?

– Да. Я только что говорила с полицией сверху. Как ты узнал? Чем ты там занимался? Почему так долго…

Поток слов остановился. Она все увидела по Фредрику.

Фредрик, шатаясь, прошел вперед.

– Цель Эгона Борга – не русские, – выдохнул он. – Все намного хуже. Черт бы его побрал, намного хуже.

Глава 120

– Здание Народного театра, – сказал он и бросился на пассажирское сиденье одной из служебных машин полиции.

– Какого хрена, Фредрик!

Кафа открыла дверь к водительскому сиденью и помахала рукой на перевязи.

– Во-первых, я не твой личный водитель. Во-вторых, я не могу вести машину.

Он перебрался через центральную консоль. Завел мотор прежде, чем Кафа опустилась на пассажирское кресло. Засигналил так, что полицейские вокруг поотскакивали, и опрокинул ограждение.

– Что происходит? Народный театр? Где играет твой сын? – голос Кафы срывался от.

– Цель Борга – премьер-министр Симон Рибе. Он на концерте Якоба. Дикая норка – это Рибе.

Дикая норка. Шпион, за которым в Россию отправили норвежских морских егерей. Черт. Как же он раньше этого не понял. Два трупа, оба убиты норвежскими пулями. Конечно, все так и было. Конечно, это личное.

– Фредрик!

Кафа перехватила руль и помогла машине увильнуть от группы телевизионщиков, переходивших улицу. Зеркало «Форда» попало по одной из камер. Фредрик едва заметил это.

– Ты должен успокоиться! Расскажи мне, что происходит!

Он чуть-чуть отпустил педаль газа, включил синюю мигалку и выдохнул.

– Генерал-майор Гунн. На конференции он похвалился, что был начальником Симона Рибе. Он описал Рибе как упрямого, смекалистого и находчивого. Точно как и Дикая норка. Это было прозвище Рибе. Гунн назвал его агентом. В Вооруженных силах это называется солдат. А агент — это шпион.

Он успокоился и быстро посмотрел на Кафу. У нее на лбу пролегла глубокая морщина.

– Какая самая характерная черта Симона Рибе? Как его изображают на карикатурах? Он щурит глаз. Помнишь, как мы допрашивали его по делу Сульру? Как сильно он разозлился, когда мы обвинили его в передаче информации прессе? Такие встречи не забываются. А такой умный мерзавец как он уж точно не забудет. И тем не менее, на конференции Вооруженных сил он прошагал мимо и не заметил меня. Его ассистент, та маленькая крыса, ведь сразу же меня увидел. Я подумал, что Рибе так демонстрирует свое высокомерие. Но он просто меня не увидел. Он слеп на левый глаз.

– И что?

– Агнес Усе. Она рассказала, что двое мужчин вернулись с задания и были направлены в полевой госпиталь на границе между Норвегией и Россией. У одного, агента, пришедшего первым, была травма глаза. Вторым, с изуродованным лицом и пулевым ранением, зараженный оспой, был лейтенант. Гудбранд Фальсен. Он прибыл на пару дней позже.

Он ударил рукой по рулю.

– Но что-то не сходится. Русские утверждают, что передали норвежским властям два трупа. Бьерна Бакке и Гудбранда Фальсена. Фальсену выстрелили в голову и оставили где-то поблизости от границы с Норвегией.

– Я по-прежнему не понимаю… – сказала Кафа. – Значит Агнес Усе солгала?

– Нет. Это ей солгали. Фальсен никогда не возвращался в Норвегию. Те, кто посылал ее на задание, представили это так, чтобы скрыть происшедшее. Убийство.

Они доехали до Юнсторгет и встали на тротуаре. На улице вовсю шла рождественская торговля, и площадь кишела людьми. На заднем плане возвышалось здание Народного театра. Двенадцатиэтажное угловое строение в стиле арт-деко, цитадель Рабочей партии. Раньше здесь располагалась Норвежская Опера, пока не получила новую сценическую площадку у воды на Бьервика. А старые помещения передали Народному театру. С местами для тысячи четырехсот зрителей, гигантской главной сценой, боковыми залами, барами с шампанским, ложами и гардеробами.