Калипсо

Холодный ветерок снаружи заставил Агнес Усе застегнуть верхнюю пуговицу на блузке. Она, прикусив нижнюю губу, посмотрела на Фредрика, остановив взгляд на пистолете.

– Вы меня арестуете?

Фредрик не ответил.

– Тогда поднимайтесь.

В гостиной потолочный свет был приглушен до полумрака. За винтовой лестницей в стену был встроен камин, в котором полыхало желто-оранжевое зарево. На полу у камина лежали картонные тубусы, в каких обычно хранят большие фотографии.

– Вы сжигаете свои фотографии?

– Хм, – только ответила она.

Агнес Усе откатилась к камину, открыла дверцу и наклонилась. Достав до пола, взяла фотографию и не посмотрев на нее, скормила ее огню. Пламя полыхнуло, и Фредрик узнал снимок девушки с обожженными руками.

Затем Агнес Усе развернула коляску к ним и запустила одну руку под плед, лежавший у нее на коленях.

– Хотите поговорить об Акселе? – сказала она, на самом деле не ожидая ответа. – Ну давайте поговорим об Акселе.

В слабом свете казалось, что она прикрыла глаза.

– Он не был ни на каких учениях. Это была военная операция. Пятеро солдат были направлены вглубь российской территории.

Вдыхаемый воздух стал казаться Фредрику тяжелее. Казалось, что время замедлилось. Норвежский десант на российской территории. Так обычно начинаются войны.

В то время Агнес Усе было чуть за двадцать. Аксель переехал в Рамсунн в Нурланне, где располагалась база морских егерей. У нее была там врачебная практика. Большую часть времени она работала в кабинете врача во Фьелльдале, деревне в нескольких километрах к северу от базы, но иногда ее забирали на базу, чтобы обеспечивать спецподразделению регулярный медосмотр, а также во время операций.

– Это было зимой или ранней весной. Не помню. Нам только сообщили, что проходит операция, и нужно соблюдать готовность. Быть трезвыми и рядом с телефоном, – добавила она, сухо засмеявшись.

Как-то ночью ее разбудили. Не телефон, а военная полиция. Они стучали в дверь. Еще не рассвело, когда самолет «Орион» приземлился в аэропорту Киркенеса, всего в миле от границы с Россией. Там их встретил младший лейтенант. Она запомнила, что он курил. Да, в то время это не было редкостью, но он затягивался какими-то длинными, черными сигаретами. С желтым фильтром.

Оттуда они отправились на восток. На пограничную станцию Корпфьелль.

– Они перевозили нас на гусеничных машинах. Там была я и еще трое военных врачей. Ни у кого не было таблички с именем. Никто не говорил своих имен. В ту ночь бушевал шторм, и когда мы добрались, в предрассветных сумерках, все было просто белым. Мы едва видели, что впереди нас. Группа солдат, морских егерей, занималась установкой полевого госпиталя.

Усе провела рукой по короткой челке. На лбу от руки остался влажный след.

– Нам сообщили, что нужно готовиться к приему пациента с оспой.

Воздух окончательно сгустился. Фредрику показалось, что он слышит, как пузырится фотобумага в камине. Он почувствовал сердечную мышцу в груди, сжавшуюся и замершую. Пот выступил на спине, и он бросил взгляд на Андреаса. Андреас посмотрел в ответ. Два человека, один и тот же взгляд.

Фредрик многое знал об оспе. Слишком многое. Он видел человека, умирающего от этого вируса. Это делало из Фредрика весьма редкого человека. Потому что этой болезни больше не существует. В 1980-м Всемирная организация здравоохранения объявила мир свободным от оспы.

Это случилось полтора года назад, во время расследования бойни в Сульру. Один из пасторов в Маридалене, где располагалась община, Берре Дранге, в прошлом был биохимиком. Дранге работал над безымянным тайным проектом в Вооруженных силах, пока его отец однажды не получил сообщение, что сын погиб. Но он не погиб. Он просто лег на дно. Позже выяснилось, что у него случилось религиозное пробуждение. С ним говорил Бог, как он считал, и Бог сказал, что конец света близок. Дранге нужно было подготовиться. Он тайно тестировал вирус оспы. На людях. Именно Фредрик и нашел зараженного. Но Берре Дранге снова исчез. Расследование завершили, и на дело повесили замок. Фредрику дали понять, что с точки зрения полицейского начальства он охотился за призраком. Что нужно забыть и идти дальше. Принесшим эту весть был Себастиан Косс, и Фредрик никогда этого не забудет.

Он неосознанно провел рукой по груди. Тихо зашуршала серебристая фольга на блистере с таблетками, но почувствовал он больше чем услышал. Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина. Гадкое лечение, которое он вынужден был получить тогда, было причиной того, что теперь он ходит и щелкает этими таблетками.

– Разве они не были вакцинированы? Солдаты спецподразделения?

– Были, – ответила Агнес. – Мы все были привиты. Но наши заказчики не были уверены, что вакцина подействует.

В течение дня шторм стих. Они надели защитные костюмы. Как-то… Агнес уже не помнила, когда именно, может быть той ночью, может быть следующей, с границы приехала гусеничная машина. Она до сих пор помнит то зрелище. На водителе в кабине были противогаз, защитный костюм и шлем. Машина тянула сани, и в них лежал солдат с повязкой на глазу. Его тут же увезли.