Каллокаин

Каждая ночь на Земле – это боль.
Сердце, учись молчанью.
Душа тверда, а щиты – прочны
и звездным играют светом.

Кто плачет, тот духом слаб.
Сердце, учись молчанью.
Оно исцеляет, силы дает
быть праведным и терпеливым.

Ты жаждешь кипенья чувств.
Сердце, учись молчанью.
Раны и горе – не лучший путь
к безмятежным чертогам небесным.

Мудрость

Всем вам, осмотрительным, несущим длинные сети,
внятен могучий хохот моря.
Друзья мои, что ищете вы на берегу?
Мудрость не поймаешь,
не присвоишь.

Но если вы, подобно дождевым каплям,
падете в пучину и растворитесь в ней,
будьте готовы к любым превращениям.
Может статься, вы проснетесь на лугу зеленоглазыми,
с кожей перламутрового цвета,
и вокруг будут пастись морские скакуны.
Тогда-то к вам и придет мудрость.

Море

Соль, едкая соль,
стынь и прозрачность – юдоль
морская. Обломки на дне
песок укрывает вполне.

Дик, хищен и дик
прибоя пенный накат.
Коль в песню глубин ты вник,
мысль для тебя мелка.

Мощь, вечная мощь
цепи бессчетных волн…
Вместе валы тверды,
каждый же мягкости полн.

Море пьет нашу кровь,
но жизнь ему все ж отдай —
как бы ты ни был глубок,
покой на дне – это рай.

* * *

Мир – это Бога спящего виденье.
Рассветный трепет душу бархатом облек,
и отблески плывут вчерашние –
из тех времен, когда сверканье мира
еще не так слепило спящие глаза.

Встречает нас в конце пути
тот, в жизни чьей мы лишние.
Он дышит ужасом, нам непонятным,
пришедшим из-за всех пределов мысли,
из чуждых нам миров.

Продли свой сон, Сновидец,
пока тебя не перестанет он томить,
иль пробудись хотя бы лишь на день –
и плотью облеки свои созданья!

Спелость плода

Мир покоится на моих коленях, как спелый плод.
Он созрел этой ночью.
Кожура его – тонкая голубая пленка,
округлая, как мыльный пузырь;
сок его сладок и душист –
горячий поток
               солнечного света.

Подобно пловцу, я ныряю в прозрачную вселенную,
получившую крещение зрелостью, рожденную
                                          для могучей зрелости.
Побужденная к действию,
невесомому, как взрыв смеха,
я рассекаю золотое медовое море, заждавшееся
              моих жадных ладоней.

Подземное древо