Кальсоны Кирова

- Когда Леонид очнулся от своей задумчивости, он был уже другим человеком. Откуда что взялось! Из детдомовского мальчишки получился гордый сын Кирова. Леонид был красивым, сильным и сообразительным парнем, к тому же, по тому времени, образованным, благодаря заботам «Мам-Полины». Но, как все детдомовские, Леонид был слегка загнанным, травмированным, постоянно сознающим, что он не такой, как все. Теперь он стал уверенным в себе и в своем праве молодым человеком. Это везде важно, а на военной службе – особенно. Отцы-командиры увидели именно такого новобранца. И дело пошло: после «учебки» оставили сержантом-инструктором. У них были сухопутные звания, потому что Леонид попал в морскую пехоту. Потом училище, послужил командиром взвода и командиром роты. Участвовал в Карибском кризисе, точнее, «почти участвовал» - его рота была на корабле, который шел из Мурманска на Кубу. Но дойти не успели, инцидент был исчерпан. Потом - Академия имени Фрунзе и, под конец военной карьеры, командование полком в Афганистане.

- Откуда ты все это знаешь? – спросил Елисей.

- Дед рассказывал.

- Вы что, были знакомы? – подозрительно поинтересовался Елисей. С тем, что у приятеля был знаменитый предок, он уже смирился по ходу рассказа. Но личное знакомство с историческим предком произвело на Елисея сильное впечатление.

- Конечно. Леонид Леонидович Николаев, 1931 года рождения, женился рано, еще во время учебы в техникуме, до призыва на военную службу. В 1952 году у него родился сын Сергей, а в 1975 – внук Леонид, то есть я. А умер дед в 1991 году, ему тогда шестидесяти лет не было, а мне было уже 15 лет. Дед мне много рассказывал. Он шутил, что все свои истории мне уже рассказал, полностью в меня «переписался».

- И про Кирова рассказывал?

- Никогда! Если мы касались в разговоре тех времен, то дед никак не выделял Кирова, говорил о нем так же, как об Орджоникидзе, Куйбышеве, Молотове или других подобных деятелях. Про Кирова мне рассказал отец, когда я уже окончил университет.

- И сына твоего поэтому тоже зовут Сергеем?

- Конечно, поэтому, почему же еще? Да и вообще, имя хорошее, мне нравится, жене моей тоже, а ведь она про Кирова ничего не знает. Теперь я ей расскажу… Раньше имело смысл скрывать эту тайну, потом привычно берег семейный секрет, никому не рассказывал… - задумчиво говорил Леонид, теперь он говорил больше для себя, а не для собеседника.

- Решил, значит, на мне попробовать? – спросил Елисей с полной готовностью обидеться.

- Да, тебе первому рассказал. Ты для этого самый подходящий слушатель, лучше других понимаешь, что такое род и фамильная гордость.

Такое объяснение выбора его в качестве «первослушателя» польстило Елисею, теперь он принял рассказ о чужой «знатности» вполне благосклонно.