Калужский вариант

У Пряхина еще густые, но совершенно белые волосы, контраст с черными бровями. Выглядит молодо. Светлоглазый, в очках. Трубку телефонную и спички держит одной рукой, не прерывая разговора, чиркает, закуривает. На стене чеканка большая, наверное метра в полтора длиной: корпуса, трубы — турбинный завод. Кабинет деревянными панелями отделанный, — ну, это как у большинства знакомых мне директоров. О Пряхине говорят на заводе: техническую и технологическую сторону дела знает он потрясающе, не «ориентируется», как порой директора, а именно знает, чутье на все это имеет природное.

При Пруссе он был главным инженером, и в нелегкую пору «промышленной коллективизации», как в шутку назвал один из заводчан свержение индивидуальной сдельщины, бывший директор ощущал за спиной надежный тыл. О Пруссе того времени, да и вообще о Пруссе на КТЗ рассказывают легенды.

Если свести вместе впечатления и оценки разных людей, то получается картина, выполненная в ослепительно ярких красках, без полутонов, переходов и контрастов. Перед ним, говорят, надо снять шляпу. Энтузиазма у него было на ползавода. Уникальная фигура, честное слово! Можно работать до потери сознания, а дело будет стоять и сам ты издергаешься, но Прусс не из такой породы. Он окружение настраивал на свою волну, ему верили, в него верили, а потому поверили и в идею. Бригадный метод благодаря Пруссу шел успешно, но не подумайте, что у него не было противников, — сколько угодно. За два первых года своего «правления» заменил он десятки скептиков, нытиков и тугодумов, призвав к власти молодых и горячих. Талант у него был такой — выделять тех, у кого в глазах сияние. Не припоминаются вещи, которые у Прусса не получались бы, за что ни брался — опережал состояние дел в области, отрасли. Характера глыбистого, уверится в чем — стоит насмерть. Иной раз смотришь, ошибка явная, а он — как бык, но потом выясняется: не ошибка, лучше вышло, лишнего времени не потеряли. При нем так было: если Прусс сказал, можно не проверять и не записывать. Каждый понимал, что не выполнить невозможно и философствовать бесполезно...

* * *

Бригадиры КТЗ о Пруссе высказываются едва ли не восторженно, но и Прусс о бригадирах — с удовольствием. Уже будучи начальником главка, а позже и заместителем министра, он рассказывал мне о младших командирах турбинного увлеченно, держа в памяти лица и характеры, сочные подробности, давно минувшие эпизоды и вместе с тем не упуская ни на минуту из поля зрения фигуру бригадира в более широком смысле, обобщенную, как некое новое и любопытное социальное явление, утверждающееся на наших глазах, имеющее будущее:

— Я вам должен сказать, что бригадирами на турбинном стали люди, которым доставляет удовольствие управлять. Честолюбие есть у каждого человека, безусловно. У бригадиров заметно проявляется нормальное человеческое чувство — удовлетворение от своего положения, своей роли в обществе. У них никакой робости перед директором нет, да и не может быть. Они никогда не выдвигают и не защищают какие-либо шкурные интересы, я не помню, чтобы совет бригадиров принял решение, противоречащее общественным целям и делу, не было такого. Никогда! Разногласия — да, споры — да. Спорили о количестве людей в бригадах, о тонкостях оплаты, о проблемах роста квалификации и оценки ее, тарификации. Спорили и решали! Да, вы правы, очень хорошо, что у рабочих появился свой канал выхода непосредственно от станка на общезаводской уровень, к директору, через систему советов бригадиров. Сейчас они могут быстро поставить перед администрацией любой вопрос. А если нет такого канала? Выступить на собрании? Ну, все мы знаем цеховые производственные собрания, там всегда речь о том, что «в прошлый раз товарищи говорили, в позапрошлый раз говорили и опять говорим» — до бесконечности. Эту тему я не буду развивать. А совет бригадиров — это не место для говорильни. Это истинно организационная форма управления. Совет берет под контроль всякое свое решение. Тут что главное, определяющее, самое для них интересное? Я бы даже сказал, увлекательное? Именно вот это — свое решение!

* * *

Пряхину после Прусса поначалу пришлось, могу предположить, не просто. Как и любому, кому выпадает такая карта в жизни — возглавить коллектив после ухода популярной и сильной фигуры. К чести Пряхина, рассказывали мне, руль он взял в руки крепко и поступил умно: менять пруссовский курс не стал. И потому, что соучастник организации бригадного движения, единомышленник Прусса, и потому, что в качестве хозяйственника, заинтересованного в успешной деятельности завода, нынешний генеральный директор ориентируется на бригады и советы бригадиров, участие рабочих в управлении производством, инициативу снизу. Техническое обеспечение, инженерная поддержка, само собой, должны быть на высоте — так он считает и старается связать второй этап движения с бригадами творческого содружества, где рабочие и инженеры объединяются для решения конкретных проблем.