Кама-сутра

Согласно основной установке Ватсьяяны, составляющей смысл его труда, поведение человека в любви, как и в других сферах жизнедеятельности, должно основываться на следовании определенным этическим нормам и конкретным предписаниям, иначе говоря — на соответствующем образовании (ср. 2.18 и сл.; 3.1 и сл.). Подобная установка как нельзя более актуальна — замалчивания и запреты, как свидетельствует опыт, не приносят здесь ничего, кроме вреда, и, более того, идут подчас об руку с подлинной моральной деградацией[49]. Можно добавить, что преследуемый при этом воспитательный эффект оказывается по существу иллюзорным — с расширением запретной сферы функция „непристойного“ неизбежно переносится на новые, в иных обстоятельствах „пристойные“, объекты[50], и нравственность предписывающих норм оказывается по меньшей мере сомнительной. Разумеется, современные рекомендации не могут быть адекватно заменены наставлениями, созданными, подобно К, иной культурой и для иного общества. Вместе с тем вряд ли стоит доказывать, что и классические памятники этого жанра содержат немало поучительного для нас. Можно без преувеличения сказать, что по всестороннему охвату материала, по строгости изложения, по психологической глубине наблюдений и установок, не потерявших значение и поныне, труд Ватсьяяны занимает одно из первых мест (а для того времени, пожалуй, и первое) в этом наследии. Древнеиндийская наука выступила пионером в систематическом описании данной сферы человеческой жизнедеятельности, и в этом еще одна заслуга Индии перед мировой культурой.

Но значение К не исчерпывается ее педагогической или терапевтической ценностью. Уже отмеченные выше особенности заставляют с вниманием отнестись и к некоторым чертам „плана выражения“ этого текста. Несомненную общеметодологическую ценность представляют, в частности, суждения Ватсьяяны об ограниченных возможностях собственного описания. Древнеиндийский автор затрагивает методику подхода к явлениям, строгая формализация которых наталкивается на принципиальные трудности. Здесь встает вопрос о возможности сознательного отвлечения от отдельных проявлений и от элементов окружения рассматриваемых объектов, сведения их к более простым, более удобным для наблюдения формам. Споры о допустимых пределах такого сведения и о самом праве на него — не только в естественнонаучных, но и в гуманитарных дисциплинах — ведутся по сей день, хотя подобная методика давно уже стала фактом. Можно привести немало примеров ее плодотворного применения в науке; по сути дела, этим путем идет уже Ватсьяяна, упорядочивая определенные явления и изолируя их от условий, нарушающих такой порядок.

В данном случае вопросы эти тем более затрагивают нас, что речь идет об описании наших собственных ощущений и переживаний, обладающих существенными чертами интегрального характера и неизбежно искажаемых („возмущаемых“) сколько-нибудь строгой схемой[51]. Предубеждения против попыток „поверить алгеброй гармонию“[52] хорошо известны и в прошлом, и в настоящем. В частности, можно сослаться на примеры отрицательного отношения к „Камасутре“ со стороны людей, ожидавших, видимо, найти в ней достаточно эмоциональное описание и шокированных именно ее педантичностью в трактовке своего предмета. И Ватсьяяна (8.32; 10.6 и др.), по сути дела, Предвидел подобную реакцию у читателей, отделенных от него полутора тысячами лет. При современном состоянии наших знаний, по-видимому, следует допустить взаимную дополнительность — и терпимость — двух установок: научный подход, осознающий границы своих возможностей (четкое представление о том, „чего нельзя сделать“, вообще оказывается весьма плодотворным в истории науки), и чувство, признающее право науки вторгаться в его область. Можно сказать, что „Камасутра“ являет нам один из первых в мировой культуре примеров такого сочетания.

* * *

Издание К вместе с традиционным комментарием было впервые осуществлено Дургапрасадом (Bombay, 1891). Следующая, более тщательная и впоследствии переиздававшаяся, публикация Д. Госвами (KG) также содержит текст Яшодхарьт. Существуют издания, включающие параллельные переводы и объяснения на бенгали, хинди и т.д. (например, KS). С конца XIX в. начинается научное изучение К в Индии и за ее пределами. С тех пор много было сделано для анализа древнеиндийской науки о каме и для определения места К в этой науке (работы Р. Шмидта, X. Чак-ладара и др.). Сведения Ватсьяяны широко привлекаются и анализируются в исследованиях древнеиндийского быта, законодательства, семейных отношений и т.д. Наконец, весьма многочисленны более или менее популярные заметки об этой книге.