kamataYan

Они гуляли по набережным и паркам – взявшись за руки и наслаждаясь стихами, которые декламировала Беатрис, любовались дворцами и памятниками, мостами, соборами, скульптурами… и убегали от них в тишину музеев. И снова возвращались в парки.

Город принадлежал им.

А они растворились в городе.

В безмерности равнин так сказочно-громаден,
Что птица облететь его не может за день,
Являет пришлецу он издали хаос
Лачуг, домов, дворцов, то кинутых вразброс,
То в груды сваленных, сцепившихся упрямо;
Лес труб, венчающих промышленные храмы
И ввысь из глубины их жаркого нутра
Дым извергающих с утра и до утра…[17]

– Ты подарил мне сказку, – прошептала Беатрис.

– Если не тебе, то кому?

– Мы знакомы всего несколько дней…

– Это потому, что я слишком долго тебя искал.

– Всю жизнь?

– Чуть дольше.

– Сколько тебе лет?

– Пятьдесят семь.

– Мне нравятся даже такие шутки, – улыбнулась девушка, нежно перебирая черные волосы своего мужчины, которому на вид было не более тридцати пяти, может, сорока. – В них невозможно не поверить.

В ответ он мягко поинтересовался:

– Какие планы на вечер?

– Хочу принять ванну.

– Она тут большая.

– Я видела, – девушка плавно поднялась. – Присоединишься?

– У меня есть шампанское.

– Я видела…

Беатрис исчезла за дверями.

Орк проводил ее взглядом, вновь улыбнулся – умиротворенно, неожиданно и необычно для себя тепло – и провел указательным пальцем по подлокотнику кресла, включая звук во внутренней системе.

И сразу же услышал недовольный голос:

– Мы выбились из графика!

Но ответил спокойно:

– Совсем чуть-чуть.

– Нужно немедленно улетать из Лондона.

– Я здесь счастлив.

– Возьмите ее с собой и будьте счастливы в другом месте.

– Все не так просто…

– Почему?

Какой нелепый вопрос! Как можно не понимать – почему?

– Сейчас я знаю, что мне здесь хорошо, – объяснил Орк, продолжая улыбаться. – Я счастлив здесь и сейчас, и я не уверен, что сумею сохранить это ощущение в другом месте.

– Вы сильно рискуете.

– Даже если так – я остаюсь.

– Вам рассказывали, что означает термин «эгоист»?

– Счастливый человек?

– Вы… Скажу честно – я вам поражаюсь. Мы ведем игру против всего мира, а вы встречаете девчонку и сходите с ума. Как вы вообще ухитрились ее заметить? Как вы вообще сумели заметить женщину в такой момент?

– Если бы я ее не встретил, то все равно сошел бы с ума, – пожал плечами Орк. – Только получилось бы хуже… – выдержал малюсенькую паузу и жестким тоном закончил: – Беатрис летит со мной, это не обсуждается.

– А если она вас возненавидит? – осторожно поинтересовался Манин.

– Поставишь на это?

– Сотню.

– Поддерживаю.

– А если она возненавидит вас так сильно, что захочет убить?

Ответить на этот вопрос оказалось труднее. Орк некоторое время молчал, причем его улыбка стала неестественной, но все же попытался вернуть разговор в шутливое русло:

– Если Беатрис захочет меня убить, ей придется отстоять длинную очередь. Но будем надеяться, что она не скоро узнает правду.

– Как вы объясните ей укол?

– Еще не придумал.

– Смешайте шампанское с виски, и утром она ничего не вспомнит.

– Идиот.

– Я просто хотел помочь. – Манин помолчал, после чего негромко произнес: – После укола у нее поднимется температура. Возможно, будет тошнить. Она будет слаба весь день, и это вас задержит.

– Знаю.

Орк выдвинул ящик письменного стола, вынул из него старомодный кожаный несессер, раскрыл и задумчиво посмотрел на лежащий внутри шприц.

* * *

Republic of South Africa, Cape Town

О том, как все будет, Карифа условилась с Конелли еще до атаки на «Джонс 29». Поскольку допросить террористов нужно было как можно скорее, они взяли в конвертоплан трех лидеров «Белого Возмездия»: Смита, Жубера и Даля и поместили их в хвост, спрятав от десантников за брезентовой перегородкой. Гуннарсон и Рейган остались в основном отсеке, следя за тем, чтобы никто из военных не проявил ненужного любопытства, а Винчи и Амин занялись пленными. Занялись без особого удовольствия, но понимая, что никто, кроме них, из террористов информацию не выбьет.

А они это сделать обязаны.

И на этот раз шум двигателей им помогал, не давая десантникам в точности понять, что происходит за импровизированной перегородкой.

– Водички? – Джехути остановился в шаге от Жубера и начал медленно отворачивать пробку полулитровой бутылочки с эмблемой «Красного Креста» на этикетке. – Жажда не мучает?

Жубер промолчал, но когда Винчи поднес открытую бутылку к его рту, резко отшатнулся.

– И глоточка не сделаешь?

Ответом стал ненавидящий взгляд, однако рта Жубер не открыл, опасаясь, что Джехути плеснет в него воду.

– Стоящие в трюме паллеты помечены цифрами, – продолжил бородатый, продолжая держать бутылочку в опасной близости от террориста. – Отсчет начинается с цифры «4». Вопрос: зачем установлена последовательность?

Молчание.