Камбэк

Остаток пути она просматривает аккаунты в социальных сетях и показывает интересные посты, чтобы получить представление о том, что мне нравится. Это нервотрепка для нас обеих, поскольку то, что мне нравится, и то, в чем я чувствую себя комфортно, – не одно и то же. К тому времени, как мы прибываем в оживленный район, заполненный толпами людей и вертикальными вывесками магазинов, я уверена, что это плохая идея. Хана похлопывает меня по плечу.

– Это всего лишь брюки, – говорит она.

Брюки могут быть только брюками. Я в новых брюках – все равно я. Эта мысль меня приободряет.

Хана и Ен разрабатывают более подробный план набега, попеременно указывая или хмурясь на разные магазины. Они поворачиваются ко мне и поджимают губы, затем Хана качает головой. Ен что-то говорит, отчего глаза Ханы округляются, и они оба с энтузиазмом кивают.

– Это так круто, – шепчет она, когда Ен тянется к телефону.

– Что? – У меня закрадываются подозрения, потому что у нас с Ханой разные представления о том, что считается крутым.

– Существуют салоны, где обслуживают поп-айдолов, делают им прически и макияж.

– Нет, Хана.

– Не заставляй умолять тебя, – просит Хана.

– Хорошо. Это унизительно для нас обеих.

– Но я все-таки сделаю это, – неустрашимо продолжает она. – Пожалуйста, пожалуйста, миленькая, пожалуйста, хорошенькая, поедем в «Джибис».

– Хана.

– Я не позволю им сделать ничего радикального, клянусь.

– Почему ты так рвешься туда?

Она хлопает ресницами.

– Потому что это единственный в жизни шанс побывать в руках топ-стилистов страны, которая славится своей индустрией красоты. Они сделают нас нереальными секси.

– Мы и так секси, – напоминаю я ей.

– Да, но станем суперсекси. Нам просто сделают апгрейд.

– Вряд ли это можно так назвать. – Несмотря на мои придирки, я признаю, что идея довольно заманчива. Да и почему бы не осчастливить Хану?

– Ладно. Идем.

Она хлопает в ладоши.

– Но сначала шопинг.

37

Хана потягивает кофе, пока я разминаю плечи, ноющие от боли, потому что мне пришлось тащить на себе десятка два пакетов с покупками. Я сижу спиной к окну, чтобы не видеть огромный билборд с изображением музыкантов StarLune в джинсах и белых футболках. Джихун преследует меня все утро, появляясь на бутылках с напитками, средствах по уходу за кожей, портативных вентиляторах для лица и цифровых рекламных экранах. Можно наугад назвать любой товар, и где-нибудь в городе обязательно найдется его версия с логотипом StarLune, или его прорекламирует StarLune. После первых семи или восьми подобных открытий я немного привыкла, но, чтобы рекламный щит маячил передо мной, пока я пью матча латте со льдом, – это уже чересчур.

– Мне нужно купить какой-нибудь чемодан, – говорю я, подталкивая ногой пакеты.

Хана помешивает карамельный напиток.

– Оставь свою старую одежду здесь.

– Не могу… – Я замолкаю, потому что на самом деле вполне могла бы. После стольких лет приверженности стилю экосистемы «Йестерли энд Хавингс» было приятно задуматься о покупке ярко-розовой рубашки. Я ее не купила, потому что она была уродливой, но, удивительно, мне никогда до сегодняшнего дня и в голову не приходило, что так можно.

Мне нравится сама возможность выбора. Почему я раньше так ограничивала себя? Может, у Фиби и не так много денег на банковском счете, но, по крайней мере, у нее есть жизненный опыт и куча впечатлений. А у меня в голове одни оплачиваемые часы.

– Нам лучше поторопиться, – говорит Хана, взмахивая рукой в сторону черной машины, припаркованной у тротуара. Мы подтаскиваем сумки, и Ен выпрыгивает, чтобы помочь нам загрузить их в багажник. Пакеты заполняют практически всю заднюю часть внедорожника.

– Он говорит, что, похоже, у нас была успешная вылазка, – переводит для меня Хана.

У меня уже закрыты глаза. Шопинг выжал из меня все соки.

– Отныне все покупки только онлайн. – Не уверена, что я высказала это вслух, потому что уже проваливалась в дрему.

Хана будит меня, когда мы подъезжаем к «Джибис». Стеклянная витрина салона залита розоватым светом. Заходя внутрь, мы попадаем в альтернативную вселенную, где применяются совсем другие стандарты красоты, а норма находится так далеко справа от колоколообразной кривой, что ее не видно на графике. Вокруг – ослепительно красивые люди.

Идеально нанесенный макияж глаз завораживает. Как и волосы всех цветов радуги. Даже Хана замирает как вкопанная в дверях, пытаясь все это великолепие переварить.

Как только мы приходим в себя, Хана устремляется к стойке администратора. Длиной футов десять, но всего фут шириной, она сделана из какого-то смолистого полимера, который переливается на свету, как ртуть. Я ожидаю увидеть надменного и осуждающего администратора, но женщина широко улыбается и кланяется, приветствуя нас.

– С тобой поработает англоговорящий стилист, – говорит Хана, когда женщина в белом халате ведет нас наверх.

– Это место выглядит очень дорогим. – Я наблюдаю, как парень с костной структурой сплошь из острых углов дремлет в кресле, пока мастер обесцвечивает ему волосы.

– Джихун платит. У него здесь открыт счет.