Камбоджа

В центре Юра танцует соло: от блаженства жмурится и медленно - стриптиз! - расстёгивает афганку. Взорам юных гурий открывается болтающийся у Юры между ног непозволительно огромный - для общественного места! - тесак в ножнах, прикреплённых к армейскому ремню.

Баб как ветром сдуло.

Наверное, стоило оставить ножик в шалаше.

Хлебосольные девичьи промежности с вывесками над клиторами "Добро пожаловать!" отменяются - спасибо хореографии Юрика. Балерон херов!

Танцует. Он в том самом состоянии соответствия души телу, когда кажется, что организм способен воспарить, кровь, кости, кишки и прочий ливер нематериальны, что пятки и пупок и есть душа. Короче, Юра потерял КОНТРОЛЬ...

Говорят, свобода измеряется длиной поводка.

И это правильно.

А ещё она измеряется наличием видеокамеры в углу, "жучка" в телефонной трубке, спутника-шпиона над головой. Бабушки у подъезда и дверной глазок напротив тоже отмеряют по себе твою свободу. А то вдруг её станет слишком много?! А то, что слишком, как известно, нехорошо. Вот поэтому и нужен КОНТРОЛЬ: поиск колющего-режущего в карманах и работа над ошибками в проверенных тетрадях. Надо, надо, надо... А то как же?!

Мы танцуем. Очередной медляк - Слон решается: выдвигается к стене, у которой на стульчиках сидят одинокие, никем не приглашённые самочки. В полумраке лица не просматриваются, а зажигалкой подсветить вроде некультурно. Короче, природа подскажет.

Доверившись инстинктам, Серж склоняется, в глубоком реверансе, потупив взор. Открытой ладонью, не глядя, тычет вперёд - приглашает на танец. А девчушку-то резвенькая: головкой качнула, ушла из-под удара, сохранила зрение. Не чувствуя тонкую кисть в своих фалангах, Слон повторяет манёвр. Не глядя. И опять пальцами в глаза. Резвенькая изворачивается. Слон опять не чувствует кисть. Не понимает. Выпрямляется. Пристально смотрит и разводит руками - типа я не понял, это чо, кидалово?! Девушка, сообразив, что сейчас начнут приглашать не пальцем в глаз, а, как минимум, кулаком в челюсть, отрывает ягодицы от мебели и кидается в распростёртые - не понял?! - объятья Слоника.

Лицо её остаётся в полумраке и загадкой, но рост в тени не спрячешь: полтора метра в прыжке на ходулях - фэйс как раз на уровне живота Сержа.

- Зато наклоняться не надо, - комментарий к карикатуре, и уже тише, нам: - Член сосать легко и просто детям маленького роста .

"Wind of change" - надо танцевать - и Слон танцует: его руки не достают до девичьей талии, девочка, на цыпочках, и всё равно едва касается ладошками его плеч, но это помеха единенью молодых сердец. Слон отодвигается чуток от своей избранницы и наклоняется, оттопырив зад для поддержания равновесия. Это решает проблему возложения рук на соответствующие места.

В такой позе он терпеливо кружит на месте и даже поддерживает беседу, перекрикивая заторможенную мелодию окончательного чейнджа.

Музыка глохнет - дискотека закончилась.

Слон глотает дым, мы дымом давимся.

Девочек и мальчиков разогнали по корпусам - спать пора! - пись-пись и в люльку, горшок зовёт.

- На пляж?

На пляж так на пляж.

Стоим - Юра, я, Слон, Кабан, Вадик, Булкин и Третий - водичкой любуемся. Камыши созерцаем, от прохлады вечерней ёжимся. Купаться никто не спешит. Потому как любуемся, созерцаем и ёжимся.

- А давайте голяка?! - толкает Булкин идею в массы.

Массы идею поддерживают: сотрясая гениталии, с криками и воплями нарушают неприкосновенность пруда...

...он любил болтать своим болтом...

Подурачились и будя, пора вылезать.

Полночь.

- И шо, теперь одежду на мокрое тело одевать? - вопрошает Слон. Резонно.

Озадаченные, молчим.

- Надо обсохнуть, - предлагает Кабан.

Киваем - действительно, надо.

- А я хочу нырять!! - психически нездорово орёт Булкин и забегает по колено в воду. И ныряет. Повторяю: воды по колено - он ныряет. Раз ныряет - встревает черепом в песок, второй раз - стойка на ушах, третий... О, эта гремучая смесь: водка, а потом танцы.

Ну и ладно, хочется человеку уподобиться страусу? - и пусть уподобится! У нас демократия, в конце концов. И в Конституции тоже. Написано. Поэтому и флаг такой: вверху вроде небо, а снизу жёлтое всё.

Наклоняюсь за сигаретами и случайно мажу взглядом по ближайшему корпусу.

И офигеваю.

Половина тёмных окон усеяна - надеюсь! хотя издалека не разобрать - девичьими физиономиями. Пляж-то освещён двумя фонарями и отлично просматривается.

А мы тут, значит, дружно под Адама до грехопадения косим: нифига не прикрыто.

А они, стало быть, любуются. Прародительницы.

- Пацаны, обратите внимание.

Обращают. Все, кроме Булкина. Он по вкусу песка на мелководье выясняет: есть ли здесь нефть. В крайнем случае: когда была в последний раз? Это же важно...

- Мальчики, помашите девочкам ручками! - командует Юрик.

Разворачиваемся органами к окнам и машем. И ручками тоже.

Завтра домой.

* * *

Завтра домой.

Уезжаем мы завтра.

А нынче последняя ночь.

Вокруг все готовые, а я трезв, как змеевик самогонного аппарата: вроде и непосредственно, вроде и через меня, но - мимо капает. Рядом, а не хлебнуть. Скучно.