Камелии цветут зимой

– Можете оставить, – она заводила рукой, вторая держала зонт, – У меня есть еще такие.

– Спасибо.

– Если я, правда, ничем не могу помочь, то тогда я оставлю вас, – она взяла меня за рукав и потянула к бару, из которого я вышла, – Но я не могу оставить вас под дождем, поэтому зайдите хотя бы под навес.

– Хорошо, – я улыбнулась ее детской наивности доброте, которую мало когда можно увидеть во взрослой жизни. Я зашла под тканевую крышу бара, а она осталась за ее пределами.

– Теперь моя совесть чиста. До свидания!

Она ушла, а я еще стояла под этим полосатым навесом, рассматривая красную птицу на платке этой милой девушки. Доброта, как многие люди могут посчитать, – врожденная черта. Но, на самом деле, быть хорошим человеком – это выбор, который делается ежедневно. Человек не может быть хорошим, не прилагая сознательных усилий. Поэтому доброта должна ценится, как золото в восьмидесятом году. Но все ею только пользуются, не понимая, что однажды люди просто перестанут делать выбор в ее пользу. И эта девушка – как символ спасения в виде доброты, которую дарит людям, должна значить гораздо больше, чем может предположить.

В следующий раз ее я увидела очень не скоро. Прошла холодная зима и наступила долгожданная весна. Я шла домой после работы, уставшая и голодная. Мне хотелось, как можно скорее прийти домой и досмотреть сериал, но сложилось все немного по-другому.

– Ну, ты чего, дорогая, мы не сделаем тебе больно, – услышала я краев уха, когда перешла дорогу на перекрестке. То, что происходило, было понятно сразу, и я резко остановилась.

– Н.. нет, прекратите! Я не хочу! – я подошла к переулку между зданиями, и увидела одного мужчину, он стоял боком ко мне.

– Ну, давай, смотри, мы будем очень нежные, – мне стало противно, и я подошла к ним.

– Эй, парни. Думаете, это сработает?

– А ты еще кто такая? – они повернулись в мою сторону, и я смогла увидеть девушку, которую они зажали в этом переулке. Эту девочку я не видела несколько месяцев, но узнала с первого взгляда. Один из них держал ее за руку, и уже почти снял с ее рубашку.

– Я ее тетя, поэтому не думайте, что я так просто вас отпущу, – я подняла телефон и показала на экране вызов 112.

– Здравствуйте, что у вас случилось? – услышала я по ту сторону линии.

– Здравствуйте, прямо на моих глазах происходит попытка изнасилования несовершеннолетней девушки , – мужчины явно напряглись, это было видно, когда они сжали руки и напрягли челюсти.

– Говорите адрес, экстренные службы уже выезжают, – сказала девушка, и парни начали выходить из переулка.

– Ладно-ладно, нас здесь не было, – когда они зашли за угол дома, и я перестала слышать ругань, то приложила телефон к уху.

– Кара, на Ганнарсбраут идут двое мужчин. У одного грязно-зеленая кепка с небольшим отверстием на лбу, у второго шрам на шее.

– Я поняла. Сейчас их возьмем, – ответила моя подруга. Она уже давно работает на телефоне спасательных служб, поэтому я считаю своим долгом рассказывать ей о преступлениях. Только так я могу хоть как-то помочь пострадавшим, как эта девушка.

Я обернулась и посмотрела на нее. Она смотрела в одну точку, и пыталась прикрыть открытые части своего тела. Я сняла с себя пиджак и надела поверх нее. Эта девочка еще какое-то время не могла говорить, поэтому я просто сидела подле нее, надеясь, что скоро она справится с переполняющим страхом. Не помню, сколько мы так просидели: двадцать минут, полчаса, а может, и час. До того, как я перешла дорогу, я только и думала о том, чтобы поесть, но сейчас голод куда-то исчез, оставив только желание помочь. Когда я подняла руку, чтобы посмотреть время на часах, то увидела, как эта девушка пыталась взяться за нее. Я взяла ее за руку, и села ближе. Она схватилась за меня, чувствуя, будто сейчас все рухнет.

– Все хорошо, – я гладила ее по голове, и крепко сжимала ее руку, – Это закончится. Твое сердце успокоится, ты сможешь это пережить, – она сделала несколько неудачных попыток что-то сказать.

– Я… я стала такой грязной…

– Что? Нет… Нет, это не так! – я села напротив нее, взяв обе руки в свои, – Ты прекрасна. Ты чертовски милая. У тебя замечательные ямочки, у тебя такая красивая и нежная кожа. Скажи мне, кем ты хочешь стать?

– Я… наверное, архитектором… – она смотрела на меня и готова была расплакаться прямо передо мной.

– Ты будешь потрясающим архитектором. По твоим чертежам будут строить великолепные многовековые здания, ведь это просто превосходно. Ты должна быть счастлива.

– Я, правда, не грязная?

– Конечно, эти уроды не смогут испачкать что-то настолько восхитительное, – она сжала мои руки сильнее, и по ее щекам начали течь слезы

– Но… но как вы можете быть уверенной, что это так?…