Камелия

Он включил свет. Холл был таким же странным, как и дом снаружи. Все выглядело каким-то заброшенным. На полу были плиты, и только один старый ковер прикрывал их. Лестница была сделана из дуба, перила резные, но ступеньки были голые, а перила так изношены, как будто их годами не полировали. В холле висели большие старинные часы, стрелки которых остановились на четверти четвертого. Даже маленькие картины с изображением лошадей казались зловещими.

Но больше всего Мэл беспокоил запах. Она узнала его — пахло заброшенностью. Это был запах постоянно закрытых окон, неубранной постели и стариков.

— Здесь очень холодно, — заметила она, набрасывая пальто на плечи.

— Мне очень жаль, что так вышло, — сказал Эдвард и включил электрообогреватель. — Не очень гостеприимно, правда? Но не беспокойтесь, она вот-вот должна вернуться.

Он прошел по коридору и открыл дверь. Мэл пошла за ним, сильнее кутаясь в пальто.

В комнате было темно. Когда Эдвард зашел и включил настольную лампу, Камелии захотелось повернуться и побежать к входной двери.

Она увидела журнал «Вог» и пустую чашку на низком столике. Внутренний голос подсказывал ей, что в этой комнате не было никого уже несколько дней. Комната была довольно уютной. По обе стороны от камина стояли удобные кресла. Здесь был старинный тщательно отполированный столик и традиционный красный узорный ковер на полу. В комнате было все: обгоревшие поленья, кочерга и ведерко для угля, китайский шкаф, полный сувениров, круглый стол. И на всем этом ни единой пылинки. Но Мэл чувствовала, что что-то тут не так.

— Мне здесь не нравится, — произнесла Мэл импульсивно. Высокие стеклянные двери выходили на задний двор, темнота которого ее пугала. — Я не хочу оставаться в этом доме.

Эдвард удивленно оглянулся.

— О, Камелия, простите, что я вас напугал. — Он подошел к ней и нежно опустил руку на ее плечо. — Это очень некрасиво со стороны Хелен, она должна была приехать, чтобы вас поприветствовать. Не волнуйтесь. Я разожгу огонь и приготовлю нам что-нибудь выпить. Она вот-вот зайдет сюда и начнет извиняться.

Дрова уже были готовы. Эдвард взял газовое огниво и поднес его к дереву. Почти сразу заиграло пламя. Мэл села в ближайшее кресло.

— Вот так-то лучше, — сказал он и задернул тяжелые шторы на стеклянных дверях. — Здесь скоро станет очень уютно. Если Хелен решит купить этот дом, надо будет сказать ей, чтобы она провела сюда центральное отопление. Я знаю, что мы, англичане, должны быть выносливыми, но после теплого климата особенно чувствуется холод и влажность.

Замечания Эдварда и его попытки сделать помещение более уютным должны были бы успокоить Мэл, но ей все еще было не по себе. Снаружи бушевали ветер и дождь. Где она? Как близко находится ближайший магазин или дом?

— Вот, она оставила записку, — воскликнул Эдвард, усаживаясь и поднимая со стола, стоявшего в алькове у камина, листок голубой бумаги.

— «Дорогой Эдвард, — прочитал он вслух. — Очень жаль, но думаю, что совещание продлится дольше, чем я ожидала. Выпейте чего-нибудь и о чем-нибудь поболтайте. Я постараюсь приехать как можно скорее. Что вы обо мне подумаете?! С любовью, X».

Он передал записку Мэл, мрачно улыбнувшись.

— Наверное, ее планы изменились после того, как я уехал. Такое часто случается. У режиссеров появляются новые идеи, продюсеры меняют место съемок. Это так надоедает!

Мэл немного успокоилась. Ник часто рассказывал, сколько времени он потерял в театрах и на съемочных площадках по таким же причинам. К тому же Камелии было приятно увидеть записку. Почерк и буква «X» в конце говорили о том, что это писала подруга ее матери.

— Мы ничего не можем сделать, — проговорила Мэл, протягивая руки к огню.

Эдвард посмотрел на нее, он выглядел каким-то заброшенным.

— Сколько раз я договаривался с Хелен о чем-то, а потом приходилось все отменять в последнюю минуту. Вы хотите чего-нибудь выпить? У нас есть джин-тоник, скотч, вино и, по-моему, ром.

— Я бы выпила чаю, — улыбнулась ему Камелия. Он был не виноват в том, что все пошло не так. Она ему, наверное, надоела так же, как и он ей, но все равно он старался быть вежливым.

— Простите, я вела себя сейчас как истеричка. Наверное, это нервы.

— Это вполне понятно, — произнес он и наклонился, чтобы раздуть огонь с другой стороны. — Если бы я знал, что Хелен опоздает, я отвез бы вас в паб. Вам лучше выпить что-нибудь покрепче. Дорога была долгой, вам необходимо расслабиться.

Мэл нравился джин-тоник, но она считала, что лучше подождать, пока приедет Хелен.

— Не сейчас, — ответила Мэл, — я действительно хотела бы чаю.

— Хорошо, — сказал Эдвард, отходя от огня. — Это займет несколько минут — кухня очень старая. Я могу сделать бутерброд, если хотите.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась Мэл. — Нужна помощь?

— Нет, побудьте здесь, — сказал он. — В кухне холодно.

Когда Эдвард вышел, Мэл посмотрела на часы — было пять минут девятого. Она взяла со столика журнал и стала просматривать статьи, но сразу же потеряла к нему интерес, когда поняла, что это журнал за прошлый месяц и она уже его читала.