Камелия

— Я не могу быть доброй к Эдварду, — сказала она. — И по правде говоря, я все еще не доверяю Хелен, даже после того, что ты мне о ней рассказал. Если она такая заботливая и умная, то почему не расставалась с Эдвардом в течение стольких лет?

— У каждого в жизни бывает период, когда необходима чья-то поддержка, — ответил Магнус, пододвигаясь к кровати. Он хотел рассказать о собственных чувствах к Хелен, но решил, что сейчас не слишком подходящее время для этого. — Но уверен, что Хелен сама расскажет тебе обо всем.

— Я до сих пор не понимаю, как у него оказалась ее записка, если Хелен не имеет к этому никакого отношения, — продолжала настаивать Мэл.

— Это была очень старая записка, — объяснил Магнус. — Хелен сказала, что несколько лет назад перестала пользоваться голубой бумагой и подписываться буквой «X». Это произошло тогда, когда она перестала называть себя Элли. По словам полиции, в доме Эдварда обнаружили целую коллекцию ее вещей. Как барахольщик, он сохранял все, что она ему давала. Хелен лишь однажды приезжала в тот дом, и то много лет назад, когда еще была жива его бабушка. Хелен была уверена, что он давно уже продал этот дом. Я все думаю, какая тайна кроется за всем этим. Любой нормальный человек на месте Эдварда, зная, что Хелен будет сниматься неподалеку, предложил бы ей пожить в этом доме. Кстати, когда мы с письмами из газеты приехали в Бат, Эдвард остался в коттедже Хелен, хотя его собственный дом был рядом.

— Мне все это не нравится, — проговорила Мэл. — К тому же он в нее влюблен!

Магнус улыбнулся ее упрямству. Камелия отказывалась понять то, что Хелен тоже была жертвой. Ему так хотелось рассказать Мэл о том, что он чувствует к Хелен. Впервые после смерти Рут Магнус испытывал страсть к женщине. Он начал надеяться на то, что они и дальше будут вместе. Но пока Хелен не поговорит с Мэл и все не станет на свои места, ему надо держать свои чувства в себе.

— У Эдварда была скорее мания, а не любовь, — произнес он мягко. — Но ты лучше, чем кто-либо, знаешь, как можно попасть на крючок к старому другу, когда он не хочет признавать, что все пошло не так.

Мэл сразу вспомнила о Дуги и о Би. Да, она очень хорошо знала, как люди попадают на такой крючок.

— Хелен все-таки кажется мне странной, — пожала Мэл плечами. — Ты же сам сказал, что она слишком эмоциональна. Эдвард показал мне стопку моих фотографий, которые она собирала. Я думаю, она невротик.

— А я думаю, что ты поймешь свою ошибку, когда ее увидишь, — ответил Магнус. — Когда она может к тебе прийти? Я думаю, что мои нервы скоро не выдержат и я просто умру от любопытства.

Он волновался о Мэл, о Нике и о Хелен. Его беспокоило то, что Эдварда до сих пор не поймали. Но больше всего он переживал за свое здоровье. Магнус знал, что у него может случиться еще один приступ — давление было слишком высоким, он почти не спал. Ему необходимо отдохнуть, но это невозможно, пока многое оставалось невыясненным.

— Я не хочу говорить о Хелен, — покачала Мэл головой. — Расскажи мне лучше о Нике и о его фильме, он мало написал об этом в письме.

Магнус рассмеялся.

— Ты, как всегда, избегаешь споров, переходя на другую тему.

— Ник мне более интересен, чем Хелен, — упрямо проговорила она.

— Он сейчас из тех, кого называют «героем дня», — с гордостью сказал Магнус. — Премьера «Правонарушителей» — подходящее название для фильма — состоится в пятницу. Поэтому все хотят взять у него интервью.

— Фильм настолько хорош? — спросила Камелия, при этом ее лицо снова оживилось.

— Он так хорош, как о нем говорят. Нику больше не придется рекламировать собачий корм, — ответил Магнус.

Он заметил беспокойство на лице Мэл и догадался, о чем она думает.

— Для Ника и для меня не важно, что выплывет наружу, когда поймают Эдварда, — заверил он ее. — Мы беспокоимся только о тебе, потому что любим тебя, Мэл. Но мне пора идти вниз. Расслабься, посмотри телевизор, а позже я принесу тебе ужин.

— Хорошо, — согласилась она. Она устала и больше не смогла бы вынести ни одного вопроса. — Можешь попросить Хелен зайти завтра?

Магнус удивленно посмотрел на Мэл, в его глазах появился озорной огонек.

— Ты сама непредсказуемость! Несколько минут назад ты даже говорить о ней не желала, а теперь хочешь видеть ее!

Мэл покраснела.

— Женщина может изменить свое мнение, разве не так?

— Так часто, как ей угодно, — сказал Магнус, вставая с кровати. — Только не прыгай на больной ноге. Если тебе что-нибудь понадобится, нажми на звонок, и к тебе прибегут.

Когда Магнус вышел, Мэл посмотрела на звонок. Она знала, для чего он его установил — уж точно не для того, чтобы она звонила и просила чаю.

— Как будто Эдвард может сюда пробраться! — произнесла она вслух, но безопасность и комфорт комнаты ее не успокоили. Все избегали разговора о том, что Эдвард еще мог ее схватить. Они, похоже, забыли, что она читала газеты так же, как и все.