Камень

— Добрый вечер, Алексей Александрович! — незнакомый голос был вкрадчив и очень вежлив. — Капитан Харитонов Дмитрий Юрьевич вас беспокоит, сослуживец Паршина Владимира Ильича.

— Добрый вечер, Дмитрий Юрьевич. Слушаю внимательно.

— Владимир Ильич приносит вам свои глубочайшие извинения за это нелепое недоразумение с телефонным звонком и готов сделать это лично в любое удобное для вас время, — продолжил Харитонов уже увереннее.

— Не вижу к этому никаких препятствий, Дмитрий Юрьевич. Завтра, в девятнадцать ноль-ноль, жду Владимира Ильича в бильярдной «Метрополии», заодно и в турнире поучаствуем.

— Он всенепременно будет, Алексей Александрович! — заверил Харитонов. — До свидания!

— До свидания! — Я положил трубку.

Прохор смотрел на меня с улыбкой:

— Я же говорил! Сначала делают, а потом думают.

До ужина я успел приготовиться к университету, а ближе к ночи, в квартире Леси, вспомнил про Прохора, когда девушка взмолилась:

— Лешка, хватит! Я же завтра ходить не смогу!

***

На первой паре Юсупова с Долгорукой все свое внимание уделили выяснению состояния «милого Александра». Пришлось успокаивать девушек и рассказывать им укороченную версию возвращения моего друга «к жизни», не забыв жестко намекнуть на неадекватность их поведения, с использованием дедовского выражения «детский сад». Андрей в перерыве рассказал мне последние новости с турнира по бильярду, окончательная редакция положения которого будет утверждена до конца этой недели сиятельной комиссией, в которую пригласили и главу моего рода. Первая игра у него была назначена сегодня вечером, в восемнадцать тридцать. Я же ему сообщил, что у меня в девятнадцать, так что мы договорились встретиться уже в «Метрополии».

Уже на подходе к дому получил сообщение от Вики: «Соскучилась. Когда увидимся?» Решил пошутить, зная, что поеду на базу корпуса, и ответил: «Завтра». В ответ она мне прислала: «Договорились».

Прохор погладил мне брюки и белую рубашку, жилетка и бабочка висели в шкафу. Слегка перекусив, я начал собираться.

— Красавец! — прокомментировал мой внешний вид воспитатель. — Удачи!

— Спасибо, Прохор! — Я накинул курточку и пошел в гараж, где меня уже должен был ждать на «Волге» Юра, который как-то незаметно стал у меня водителем.

К «Метрополии» мы подъехали в восемнадцать сорок пять. В бильярдной было непривычно много народа для буднего дня — видимо, участники турнира начали свои встречи. Первым делом я нашел глазами Долгорукого, который играл за своим столом с мужчиной лет сорока, но подходить к нему не стал, а, удостоверившись, что Андрей меня заметил, махнул ему рукой, получил ответный кивок и начал набирать господина Паршина. На этот раз ответивший бас был окрашен едва заметными нотками доброжелательности:

— Добрый вечер, Алексей Александрович, мы на месте. Трое в форме Измайловского полка.

Я огляделся и в углу зала заметил искомую троицу.

— Иду, Владимир Ильич, — сказал я и направился к ним.

Зрелище, представшее передо мной, было типичным для гвардии — стол ломился от закуски, во главе была водка. На бильярдном столе неторопливо наносил удары здоровенный мужик в расстегнутом кителе со знаками различия капитана, другие два измайловца, тоже капитаны, развалились на диване рядом со столом и неторопливо что-то пережевывали.

— Добрый вечер, господа! — поприветствовал я их. — Пожарский, Алексей Александрович.

— А-а… Князь! — соизволил подняться один из сидящих. — Харитонов Дмитрий Юрьевич к вашим услугам! — Он был заметно пьян и слегка шатался. — Паршин Владимир Ильич, — он указал на мужика, упражнявшегося на столе. — Ильин Василий Федорович! — Сидящий изобразил некое подобие кивка, от которого чуть не подавился едой. — Володя, подойди к нам, надо извиниться! — обратился Харитонов к Паршину.

Мужик в расстегнутом кителе бросил кий на стол и нетвердой походкой подошел к нам.

— Алексей Александрович! — пробасил он. — Вышло досадное недоразумение! Прошу меня простить!

— Извинения приняты, Владимир Ильич! — кивнул я.

— Ну, раз мы уже тут все друзья, — заулыбался Харитонов, — за это надо выпить! — Он указал на накрытый стол.

— Дмитрий Юрьевич, нам сейчас играть, — попытался я отказаться, — и очень хотелось бы это делать трезвым.

— Ты что, князек, русских офицеров не уважаешь?.. — прошипел Паршин, а я перехватил совершенно трезвый взгляд Харитонова, брошенный на дружка.

— Господа, господа! — Дмитрий Юрьевич вновь вернулся в образ пьяненького рубахи-парня. — Не стоит горячиться! Мы же все здесь друзья! Ну, хоть чуть-чуть? За дружбу? — Он попытался взять меня за локоток, но я вывернул руку.

Так, какая-то ерунда происходит… Они взяли стол в углу, явно делают вид, что пьяные, а на это в глазах общественности очень многое можно списать. Меня провоцируют непонятно на что. Опять же, с Паршиным мне играть придется в любом случае, иначе «баранка» и падение в нижнюю сетку. Но очередные оскорбления…

— Дмитрий Юрьевич! — Я натянуто улыбнулся. — Передайте своему другу, что я его слова спишу на алкогольное опьянение. Если он сейчас же не извинится, я, как и обещал ему вчера, руки и ноги повыдергиваю.