Камень, брошенный богом

— Ксавьера метит вернуться в Хейм? — высказал догадку Хедерлейн.

— Подожду проверенных сведений.

— Хорошо оставим интриганку в покое и вернемся к Его Светлости. Он собирается инспектировать гарнизон.

Снова возня и вздохи…

— Он все равно ничего не понимает, — голос у Боны предательски мягчел.

— Но какая муха его укусила?

— Укусит! Треть лучших земель захвачена. И кем!? Фанфароном Бергом и попрошайкой Ренескюром!

— Я сделал все что мог, — обиделся Хедерлейн.

— Сделал бы больше, не присвой половину из тех денег, что я раздобыла.

— Подарки вам обходятся дорого, — Хедерлейн явно насмехался. — А ваша благосклонность еще дороже.

— Надеюсь, у тебя хватило ума вернуть печать? — справилась Бона, зашелестев платьем.

Любопытно сняла или поправила?

— Само собой, она на месте, — заверил её Хедерлейн.

— А из библиотеки?

— Как раз туда нес, но решил на минутку заглянуть к тебе.

— Ханс. Ты дурак. Ты забыл поговорку! Меньше кусаешь, на дольше хватит. Лех выплатил бы уворованные тобой деньги сам, частями. А теперь ты явился с видом портняжки-недоучки испортившего дорогую ткань и ждешь совета как поступить.

— Бона, Бона! Да мне нужен совет. Совет, а не упреки! Ведь за мной можешь последовать и ты. Обратила внимание, как он увивался вокруг маркизы? Фавориток менять легче, чем жен.

— Флирт с сеньорой из столицы меня не волнует. Птичка не его полета. Таких как Гонзаго в Хейме полным полно. К тому же, Югоне подруга и кузина нашей Валери, что несколько усложняет жизнь нашему волоките.

— И ты так спокойно рассуждаешь?

— Я же сказала, флирт с Югоне меня не волнует.

— А что волнует?

— Сам Лех.

Я весь обратился в слух. Госпожа Эберж как раз из тех особ, к мнению которых стоило прислушиваться.

— Сам Лех? Гм! Тут ты права…

— Он стал совсем неуправляем и не предсказуем, — пожаловалась Бона.

— Значит, ты теряешь на него свое влияние? Стоит поторопить его с разводом.

— С разводом все обстоит прекрасно. Он согласен.

— Тогда что?

— Предоставь мне самой разобраться!

— Ах, Бона, — голос Хедерлейна наполнился елеем. — Ты так обворожительна в своей решительности и целеустремленности… Я просто теряю голову…

— Прекрати, Ханс!

— Один поцелуй!

— Ханс!

— Так мало! Я подневольный воин… Кругом смерть и кровь…

— Ханс, не нужно!

— Бона, я право сожалею, что ты вернула этого выродка. Ты была великодушней в его отсутствие.

— Ты за этим сюда пришел?

— А если да?

— Убери руки, Ханс!

— Бона!

— …И убирайся сам.

— Бона! — тщетно взывал Хедерлейн к мягкосердечию графской пассии. Эберж блюла свой интерес.

— Хедерлейн, не превращай меня из союзника во врага.

— Ухожу, ухожу. Но надеюсь, скоро твое сердце смягчится.

— Мое сердце не смягчится. Если у тебя есть дела в Кирк, могу помочь. Завтра туда выезжаю.

— Ох! Ты сама любезность. Зайди к старшине ювелиров Карпи. У него для меня бумаги.

— Что за дела у тебя с этой крысой.

— Ну, так… Я попросил его о небольшом одолжении.

— Хорошо. Это все?

— Да.

— Тогда…

— Удаляюсь! И до встречи моя прекрасная сеньора!

Бона подошла к окну. Ее настроение было не лучшим. Сеньора нервно обрывала листочки герани. Когда один из них не поддался ей, скинула цветок с подоконника.

Представление окончилось, можно расходится. Я неслышно ретировался, оставив бокал недопитым. Выскользнув из мансарды, скорым шагом направился к лестнице. В голову мне пришла одна забавная мыслишка. Если все срастется, самым ушлым окажусь я!

Спустившись по лестнице, вернулся в комнату к Маршалси. Амадеус мирно спал под столом, идальго допивал бутылку горьких вдовьих слез. Отбросив преамбулу, я заявил Маршалси.

— Мне позарез нужен надежный человек сведущий в воинском деле. Не кабинетный маршал в орденских лентах, а ремесленник меча, ходивший в атаку. Такой как вы. Поясню для чего. Возглавить гарнизон Эль Гураба для ведения небольшой войны. Лучшей кандидатуры нет, поэтому вам и предлагаю. Согласны?

— Что за война? — поинтересовался Маршалси, отрываясь от бутылки. Он был не настолько пьян, что бы ни понимать о чем речь.

— Местечковые дрязги, — разочаровал я идальго, неоправданно ожидавшего грандиозных баталий. — Но дело не из простых. Подчиненные дезорганизованы, заражены мародерством и не годятся даже в ополчение.

Слушая меня, Маршалси сжал кулак и полюбовался "тараном" из пяти пальцев. Я так понял, при его согласии возглавить ВВ.38, вопрос дисциплины снимался с повестки дня.

— Ваше слово? — спросил я его.

— Продолжайте, я обдумываю, — уклонился от прямого ответа идальго.

— С тем, кто переживет ваши муштровки, — дополнил объяснения я, — вы по возможности вернете растерянное вашим бездарным предшественником.

Дальше начинался торг. В праве Маршалси было требовать денег, которых у меня не водилось и подкреплений которые еще предстояло нанять.

— Для начала мне нужен патент, — испросил идальго за службу графской короне. — Именной. На чин лейтенант.

У меня прямо гора с плеч свалилась. И не только потому, что он взялся помочь мне. Идальго сделал шаг к примирению.

— Не скромничайте, Маршалси, — шутя, постыдил я приятеля.

Маршалси немного подумал, согласно кивнул, соглашаясь, и добавил.

— С правом иметь собственный штандарт на пике.