Камень. Книга 6

— Саша, Коля, как у нас обстоят дела с кодлой этого Тагильцева? — нахмуренный император не смотрел на сыновей, его взгляд был устремлён в сторону здоровавшихся с французами внуков. — Что изменилось после вашей беседы со Святославом?

Братья переглянулись, и старший ответил:

— К сожалению, отец, мы и в этот раз не смогли отследить денежные потоки по выводу средств церкви на подконтрольные колдунам счета.

— Я уже устал от вас слышать этот ответ! — посмурнел ещё больше император. — У нас вообще ничего нет на этих батюшек! Никакой информации! — Он начал нервничать. — Когда вы уже закроете этот вопрос? Или мне и дальше внуков по домам держать?

— Отец, ты чего завелся-то? — прищурился Александр. — С Никпаями разобрались и с этими тварями тоже разберёмся, дай нам только время. Или ты на Алексея злишься?

— Я на него не злюсь! — отмахнулся тот. — Ночью сегодня прикинул хрен к носу… Просто в свете визита Людовика надо Лешку пропесочить, чтобы подросток в тонусе был, вот и настраиваюсь… Что непонятного?

— Ты от Людовика чего-то хочешь добиться? — заулыбался Александр.

— Не чего-то, а очень многого! — уже очень раздраженно бросил тот.

А цесаревич заулыбался еще шире:

— Отец, не трогал бы ты Алексея!

— Мне лучше знать! — император это сказал уже на повышенных тонах. — Нашлись тут советчики! А пистон внуку вставить необходимо!

Тут подключился откровенно ухмыляющийся Николай:

— Батя, может, не надо? Алексей все равно не прогнется.

— Молчать! — рявкнул тот, да так, что услышали все остальные члены встречающей делегации. — Ишь, раздухарились! Не доросли еще, учить отца дела делать!

* * *

И чуйка меня не подвела: после быстрых приветствий царственный дед уставился на меня тяжелым взглядом и начал высказывать свои претензии по поводу вчерашнего, а закончил следующим:

— Ну ладно на территории российской империи ты развлекаешься с моими подданными, как хочешь! — Император заводился все больше. — Но то же самое ты делаешь и с французами!

Я для вида опустил глаза, а Николай с Александром попытались спрятаться за моей спиной.

— Что, нельзя было послать этих лягушатников куда подальше? И хрен с ним, что какая-то там колдунья попыталась с тебя снять информацию! Но мы же ничего, кроме языка силы, не знаем! Нам бы только кулаками помахать! Удаль свою молодецкую показать! И братьев за собой потащил в этот блудняк! А мне опять ситуацию разруливать! Чего молчишь, Алексей?

— Виноват, ваше императорское величество! — показательно вытянулся я.

— Конечно, виноват! — Он продолжал смотреть на меня тяжелым взглядом. — А в чем конкретно ты виноват?

— Не могу знать, ваше императорское величество! — не моргнув глазом ответил я.

— Не можешь знать? — дед аж поперхнулся. — Так какого хрена ты отстранил от командования своей охраной Михеева? Какого хрена положил сопровождение французской принцессы, потом сам с ней там эти танцы устроил? Ты хоть понимаешь, как это все выглядит со стороны? И каким образом влияет на имидж Российской империи на мировой арене?

— Ваше императорское величество, готов понести суровое, но справедливое наказание в виде немедленной отправки меня на гауптвахту училища! — Я еще больше вытянулся. — Или сразу отправляйте в Бутырку, как вы это делали последние два раза. Видал я в гробу ваши встречи французского короля и его свиты!

— Ах ты, подлец малолетний! — дед стал задыхаться, а вокруг него появились воздушные смерчи. — Да я же тебя на этой французской принцессе назло женю!

— Я сдохну, но на этой вашей французской принцессе не женюсь!

Смерчи укрупнялись и уплотнялись, а мы с императором, набычившись, смотрели друг другу в глаза.

— Дорогой, — услышал я спокойный голос бабки, — не нагнетай обстановку на ровном месте. Да, дело молодое, мальчики перестарались, есть такое дело, но показали лягушатникам их настоящее место. Ты чего вдруг завёлся-то?

— Алексей, — это был голос отца, — деда тоже можно понять, он со вчерашнего вечера весь на нервах.

— Я так и понял. — Я заставил себя кивнуть. — Приношу свои извинения за некоторую резкость.

— За некоторую резкость? — Воздушные смерчи вокруг императора загудели еще сильнее. — Да за такое… За такое…

— Дорогой, успокойся, — умиротворяющий голос бабки переместился ближе. — Не нагнетай, не при французской делегации. Скоро уже самолёт приземляется. А тебе ещё Людовика встречать, а потом бал открывать. Или ты забыл?

— Ничего я не забыл, — буркнул дед, и смерчи исчезли без следа. — Развели тут… Молодёжь, понимаешь…

— Вот и хорошо, дорогой. — Бабка взяла супруга под руку и отвела в сторону, что-то при этом продолжая успокаивающе говорить.

А к нам с братьями в это время подошли отец с дядькой Николаем:

— Лёшка, — с упреком начал родитель, — ты чего в бутылку опять лезешь? Сам же знаешь: пять минут позора — и ты опять человек! Чего нарываешься?

— Он сам начал, — буркнул я. — Всё я вчера правильно сделал.

— Правильно, неправильно, какая разница? А нам теперь с этим французским королём возиться! А он весьма авторитетная фигура в Европе! И мы вынуждены с этим считаться! Так что сделай над собой усилие и веди себя прилично в его присутствии.