Камень. Книга 6

— Ничего не могу обещать.

— Ну, сынок, смотри сам, — вздохнул отец. — Вот женит тебя дед на психе на этой Стефании, будешь знать…

— Только через мой труп, — повторил я ранее сказанное деду.

Отец переглянулся с дядькой Николаем и развел руками, после чего они пошли в сторону императорской четы, а братья придвинулись ко мне:

— Лёха, не нагнетай! Хоть нас бедных пожалей! Мы хоть и все из себя романтики, но в Бутырку не хотим! Давай ты с этим французским королем будешь себя хорошо вести?

— Как пойдёт, — только отмахнулся я.

Отошел от братьев и приблизился к Прохору, скромно стоящему в сторонке.

— На вечер никаких планов не строй, прихватим Кузьмина с Михеевым и пойдём на экскурсию в погребок. Надо стресс снять.

— Да, монарший гнев внушал даже отсюда. Что, настолько все плохо? — с сочувствием спросил воспитатель.

— Родичи меня в очередной раз достали!

* * *

«Боинг» французского короля прибыл с опозданием на полчаса. Самолёт подогнали как можно ближе к терминалу и подали к нему трап. Понятно, что первым из салона выбрался сам Людовик, крепкий седой старичок среднего роста в сером костюме в мелкую полоску, и помахал встречающим ручкой. За ним вышла троица в стандартных строгих темных тройках и сноровисто спустилась по трапу, цепко осматривая окружающее пространство. За ними, не торопясь, спустился и король, всем своим видом демонстрируя, как он счастлив оказаться на территории Российской империи. Сделав несколько шагов с трапа самолёта, Людовик попал в объятия сначала императора, а потом и его супруги. После обязательных фраз царственного деда о том, что мы все очень рады видеть на российской земле столь высокого гостя и вопросов о том, как он долетел, Людовику стали представлять и остальных. Вскоре очередь дошла и до нас с Николаем и Александром. После моего представления дедом Людовик, глядя на меня, заявил на своем родном языке:

— Алексей, даже несмотря на те обстоятельства, вынудившие меня прилететь в Москву, очень рад нашему знакомству. Виновные лица будут подвергнуты самому справедливому наказанию. — Он многозначительно посмотрел на стоявшую рядом императорскую чету, потом в сторону ожидавшей его французской делегации, а потом снова повернулся ко мне. — Но и вы, молодой человек, проявили чрезмерную агрессивность по отношению к моим подданным…

Повисла немая пауза. Дед с бабкой так же, как и отец с дядькой Николаем, стоявшие за императорской четой, не изменили благожелательного выражения лиц, а про Николая с Александром и говорить не приходилось, те, как мне казалось, вообще мечтали оказаться как можно дальше от всех этих проблем.

Это что получается, я в любом случае виноват? Людовик, что характерно, даже и не подумал извиниться за хамство своих людей, обозначив лишь то, что они хоть и виноваты, но не в такой степени, как я. А как же быть с ведьмой? Это-то точно огромный косяк со стороны французов! А дед что, собирается спускать корольку подобные вещи? Ладно…

— Чрезмерная агрессивность, ваше величество? — изогнул бровь я. — Позвольте мне с вами не согласиться. Если бы не красные дипломатические номера, ваш герб и наличие в одной из машин принцессы Стефании за подобное поведение сотрудников охраны вашей внучки сейчас бы в цинковых гробах уже отправляли на родину, а ведьму так и вообще в урне. И еще, ваше величество, хочу попросить не наказывать Дюбуа и его людей. Думаю, мы с Николаем и Александром вчера их достаточно наказали.

От Людовика повеялосилой и вполне ощутимым раздражением, в его глазах на секунду сверкнули злость с досадой, но только на секунду. Сделав над собой едва заметное усилие, король заулыбался еще шире и повернулся к деду:

— Николя, у твоего внука явная склонность к дипломатической службе. Так он умело фактами оперирует, а уж какое уважение к нормам и традициям международного права демонстрирует… Да и за словом в карман не лезет. Очень талантливый молодой человек! Завидую я тебе, Николя!

— Он у меня такой! — с довольным видом кивнул дед. — Мы с Марией все нарадоваться не можем. — Он приобнял бабку. — А уж Александр как рад…

Людовик опять повернулся ко мне:

— Еще пообщаемся, Алексей.

— Обязательно, ваше величество, — кивнул я.

— Николя, Мари, — он опять повернулся к императорской чете, — прошу простить, но мне надо своих поприветствовать.

— Конечно, Людовик.

К моему немалому удивлению, когда король удалился в сторону французской встречающий делегации, я не получил ни одного упрёка как со стороны деда, так и со стороны отца с дядькой, бабка так и вообще смотрела на меня одобрительно.

— Ну, будем считать, что знакомство состоялась, а инцидент по большому счёту исчерпан, — подвёл итог император и продолжил непререкаемым тоном: — Сейчас дожидаемся, когда Люда пообнимается с внучкой, выслушает доклад посла — и сразу в Кремль. Алексей, берёшь братьев и едете с нами туда же. Бал начнётся в шестнадцать ноль-ноль, оставшееся время можешь провести у себя в кремлёвских покоях. На самом балу будешь сопровождать принцессу Стефанию. Как понял? Приём.