Камень. Книга 6

За девчушку ответил поддерживающий ее с одной из сторон задыхающийся молодой человек:

— Ваше императорское высочество, вы не имеете права снимать браслеты! Это нарушение приказа! А Лену мы дотащим, скоро нас сменят.

— Да не буду я снимать браслеты. Так как, Леночка, готова использовать меня в качестве лошадки?

— Готова, — прохрипела она.

Мы остановились, я присел, дождался, пока мне на спину закинут девушку, обхватил покрепче ее руки, разогнулся, перешел на легкий темп и побежал, крикнув:

— Не отставайте, господа курсанты, часики капитана Уразаева тикают!

А про себя подумал, раз был приказ бежать в браслетах, значит, будем бежать в браслетах.

* * *

— Гляньте-ка! — один из курсантов указал на выход из леса. — Похоже, кого-то там на себе тащат!

Валявшиеся и сидевшие прямо на снегу курсанты, а также те немногие, кто остался стоять после прохождения дистанции, дружно уставились в указанном направлении. Смотрел туда и капитан Уразаев, пробормотавший:

— Видимо, опять Панцулая темп не выдержала, рупь за сто можно давать… — А через несколько секунд добавил: — Нет, не похоже, уж слишком быстро тащат, явно без браслетов. Твою-то мать! С кем опять что случилось? Может, ногу кто подвернул?

Капитан сорвался с места и на темпе рванул в сторону приближавшейся «парочки», за которой бежали остатки курса. Какого же было удивление Вадима Талгатовича, когда на запястьях тащившего курсантку Панцулаю молодого человека браслеты он все-таки увидел.

— На месте стой! Что случилось?

Не сильно-то и запыхавшийся молодой человек поднял голову, и Уразаев узнал великого князя, лицо которого до этого скрывал козырек кепи.

— Ничего не случилось, господин капитан, — улыбнулся тот. — Разрешите закончить дистанцию, или вы спецом решили нас в увольнительную не отпускать?

В этот момент мимо них, поддерживая друг друга, пробежали остатки курса, а Уразаев на автомате глянул на часы — до истечения установленного времени осталось чуть больше тридцати секунд.

— Норматив выполнен, курсант Романов, — буркнул капитан. — Вольно. За то, что не бросили товарища, выношу благодарность. Панцулая, сама дойдешь, или тебя донести?

— Сама, господин капитан. — Девушка аккуратно сползла по великому князю и с трудом утвердилась на подгибающихся ногах.

— Так дело не пойдет. — Романов, продолжая улыбаться, подхватил Панцулаю на руки, а когда та что-то пропищала, неуверенно возражая, хмыкнул. — Лена, не дергайся, это все равно бесполезно. Детям, а потом и внукам будешь рассказывать, как тебя сам великий князь Алексей Александрович на руках носил.

Девушка затихла и спрятала лицо под кепи, а молодой человек уверенной походкой преодолел последние десятки метров «до финиша». Остановившись перед отдыхающим курсом, он под одобрительные возгласы курсантов аккуратно усадил Панцулаю на мягкий снежок, выпрямился и опять, как сделал это час назад, заорал, подняв вверх руку со сжатым кулаком:

— Норматив выполнен! No pasaran!

— No pasaran! — подхватил курс.

Шедший следом за великим князем Уразаев мысленно выматерился и согласился с отдельными выдержками из присланной на молодого человека характеристики, с которой его под роспись знакомил полковник Удовиченко. Дождавшись, пока вверенный курс чуть успокоится, капитан скомандовал:

— Отдых десять минут. Потом рукопашный бой.

* * *

На «перекур» я устроился вместе со своим отделением.

— Женя, как эта Лена вообще в училище поступила? — поинтересовался я у Зверева. — С такой-то физподготовкой.

— У нее с учебой все хорошо, да и стихия выше среднего уровня, как и доспех. А еще она недавно простудой переболела, вот и наложилось одно на другое. Так-то Панцулае вообще блестящую карьеру прочат, чуть ли не в валькирии планируют, а физуху она постепенно подтянет. — Зверев замялся. — Алексей, а можно я с тобой рукопашкой позанимаюсь? А то ты тут нам такие чудеса показываешь…

— Да без проблем, — только усмехнулся я.

Евгений хотел спросить еще что-то, но тут Уразаев скомандовал разойтись по парам. Как и обещал, я встал с командиром своего отделения.

В отличие от кросса, во время которого я получил настоящее давно забытое удовольствие, занятие рукопашным боем было скучным и унылым: мало того что мы занимались в браслетах, так еще и большинство курсантов, по моим впечатлениям, владели рукомашеством на уровне чуть выше лицейского. Этого нельзя было сказать про Зверева, который хоть и не показал чего-то выдающегося, постоянно падая на снег, но двигался на вполне приличном темпе, да и связки приемов демонстрировал грамотные. Это же касалось и некоторых курсантов нашего отделения, занимавшихся рядом, в том числе и тех трех девах.

— Зверев, Романов, прекратить тренировку! — к нам подошел капитан Уразаев. — Курсант Романов, вам скучно?

— Никак нет, господин капитан! — вытянулся я.

— Вам скучно, — утвердительно заявил он. — Если к Звереву присоединится еще один курсант, вы против не будете?

— С одним условием, господин капитан, — продолжал я тянуться.

— Слушаю.

— Если только они снимут браслеты, господин капитан.

— Как и вы?

— Никак нет, господин капитан, я останусь в браслетах.