Камень. Книга 7

Следующими подошли Воронцовы с братьями-генералами Орловыми, за ними Пожарские, опять с удовольствием отметившие мою жилетку их цветов, следом были Шереметьевы, которые, как оказалось, привезли с собой и Ингу Юсупову, дед с отцом которой «очень извинялись, что не смогли присутствовать», а потом в бильярдной наметилось некое движение – пожаловала императорская чета в сопровождении великих князей Владимира и Николая Николаевичей, а также Виталия Борисовича Пафнутьева.

«Протокольные» мероприятия долго не продлились, после них состоялась обязательная фотосессия, и князь Долгорукий толкнул краткую торжественную речугу, после чего со всеобщего одобрения назначил судьей Глеба Алексеевича Голицына, который тут же занялся чисткой сукна и шаров.

– Господа и дамы! – Долгорукий обвел собравшихся взглядом. – Прошу делать ваши ставки!

Не знаю, хотели ли другие роды угодить Романовым, но на мою победу поставили в общей сложности сорок четыре миллиона рублей, на Долгорукого только девятнадцать. Улыбающийся Андрей это прокомментировал так:

– После того, что вы в прошлый раз с Александром Николаевичем тут показали, я вообще удивлен, что на меня поставили так много! Учти, Лешка, биться буду до последнего!

И Андрей сдержал свое слово, выбрав своей основной тактикой игру от обороны. Я же, в очередной раз доверившись чуйке, играл легко и свободно, используя все более или менее реальные возможности для атаки, да и складывалось у меня все «в елочку» – позиции доставались решаемые, после промахов ничего «не вставало», а вот моему визави везло не так. И уже во время второй партии после моей серии с «подставки» и «автоотыгрыша» Андрей поплыл, а когда я уложил восьмого шара, он попросил у Голицына перерыв и ушел в уборную.

Тут же в шаровне поднялся гул бурных обсуждений этих двух партий среди любопытствующей публики, я же спокойно расположился на стуле и, не обращая ни на кого внимания, приступил к вдумчивой дегустации апельсинового сока.

Вернулся раскрасневшийся Андрей минут через десять, со следами воды на белоснежной рубашке и взъерошенными волосами, нервно схватил кий и принялся его яростно протирать куском сукна. В мою сторону Долгорукий старался не смотреть и, попив минералки, сделал знак Голицыну, что готов.

Третья партия сложилась по сценарию первых двух, Андрей плыл все сильнее, а во время моих двух серий сидел на своем стульчике с отсутствующим видом, нервно болтал ногой и в сторону стола даже не смотрел, полностью доверившись судье.

В четвертой партии обозначился некий «переворот» – я обнаглел, перестал отыгрываться вообще и «лупил» все подряд. И игра меня чуть не «наказала» – Андрей сначала забил пару элементарных «чужих», фактически «застрявших» в лузах, а потом сделал серию из двух же «своих», ошибившись на простеньком «в середину», выкатив мне другого шара «в угол» – у Долгорукого начал сказываться продолжительный «отдых на стульчике» и длительные отыгрыши, после которых у большинства частенько пропадает «кладка». Среди зрителей пронесся ропоток…

Если бы мы с Долгоруким сейчас находились в бильярдной одни, я бы точно услышал от молодого человека матерный комментарий по поводу его собственных навыков владением кием вообще и физических свойств конкретного шара в частности, но мы были в большой компании, и Андрей сдержался, опустил голову и понурой походкой направился на свое место. А я, сжалившись над университетским другом, которого, ко всему прочему, мог и потерять после подобного «соревнования», помелил кий, упал в стойку и «дал мимо», заведомо целясь тоньше, чем требовалось, и вывел «биток» под другие шары.

Воспрянувший Андрей выиграл у меня еще одну партию, добавив тем самым адреналина не только себе, но и зрителям, но встречу в конце концов проиграл со счетом 2:5, показав в последних двух партиях уже нормальный бильярд, а не его дедовский аналог «укатайки» со всеми этими бесконечными «отыгрышами» и «жизнью на борту». Руку он мне жал и поздравлял с победой вполне искренне:

– Леха, ты молодец! Поздравляю с заслуженной победой! А я вот чего-то мандраж поймал… – Андрей смущенно улыбался.

– Да я сам мандраж поймал, когда ты меня на пару партий разгрузил! Кое-как собрался! Но ты все равно молодец – второе место на таком представительном турнире занял! Поздравляю, Дюша!

Мы обнялись, потом пожали руку Голицыну, и наступила самая настоящая минутка хаоса со всеми этими поздравлениями со стороны родичей и друзей, причем Андрея хвалили не меньше, и император с императрицей сначала подошли к нему и уже потом занялись мной.

Что я чувствовал? В большей степени огромное облегчение от того, что этот чертов турнир наконец-то закончился! Хотя были в нем и положительные моменты – неформальное общение с княжичем Голицыным, братьями Орловыми, Шереметьевыми, с военным министром князем Воронцовым и его сыном, с рядом других знатных дворян. Друзья с братьями, опять же, собрались, сестры приехали. И, приказав себе улыбаться из-за всех сил, я продолжил принимать поздравления…