Камень. Книга 7

– Два подхода по пятьдесят отжиманий, а потом обтереться снегом и бежать в свои покои, гостей выпроваживать. – Он покосился на Елизавету. – Затем в баню, чуму выгонять. Приказ понятен, господа курсанты?

– Есть… – братья как стояли, так и упали в положение «упор лежа».

А родитель поставил ногу на голую спину Александра:

– Не халтурим, московские озорные гуляки, я все равно дождусь, когда от вас пар повалит… – И посмотрел на меня. – Алексей, как самочувствие?

– Все, что можно, себе потянул, даже вон стоять не могу.

– Если бы я так двигаться умел, – он усмехнулся, – точно бы себе что-нибудь порвал в самых неожиданных местах. Доченьки, тащите-ка брата в баню, мы его там в порядок будем приводить. Алексия, проследишь? – отец сначала указал девушке глазами на меня, а потом на Елизавету.

– Конечно, Александр Николаевич, – кивнула она.

– Шурка, – настала очередь художника, – ты с ними, а я пока пойду этих трех обормотов проконтролирую. – Родитель кивнул в сторону Прохора и Ивана, поднимавших из сугроба Владимира Ивановича.

* * *

– Александр Николаевич, и кого я тут охраняю, ты мне можешь сказать? – морщившийся Михеев держался за голову. – Двух великовозрастных великих князей, прошедших уже один военный конфликт, одного ветерана-абсолюта и колдуна, вертевшего хваленую «Тайгу» на… приборе? А этого… – он указал в сторону удалявшихся молодых людей, – …этого, прости Господи, Злобыря стеречь не надо, он сам себя защитить в состоянии, и нас всех в придачу! Я еще тогда тебе, Саша, говорил, после нападения Никпаев на Машу с Варей, что Алексей размазывался при движении, а сейчас он был еще быстрее! Я его движения еле периферийным зрением замечал, даже на темпе! Да и ты ничего сыну противопоставить не смог, а уж твою резвость я с детства на собственном организме ощущал! А Прохор? Да Алексей от нас с Петровичем, как от мух назойливых, отмахнулся! Решено, завтра же рапорт даже не отцу, а дядьке Коле напрямую подам!

– Вова, прекращай истерику, – улыбался цесаревич. – Твоя семья как была у нас в ближниках, так и останется. И вообще, что у тебя за мода такая, после каждого мордобоя грозиться рапортиной? Не думал общий уровень боевой подготовки в подразделении повышать, в том числе и собственным примером?

– Саша, я свой предел и предел подчиненных очень хорошо представляю, а после такого, – ротмистр мотнул головой в сторону истоптанной поляны, – чувствуешь себя полным… нонкомбатантом. Прохор, а у тебя как с этим?

Воспитатель великого князя только усмехнулся:

– Новых комплексов не появилось. И что с того, что нет у меня больше шансов Лешке огненной плетью за плохое поведение пониже спины врезать, прошло это счастливое время. А если серьезно, сынка действительно внушает, тебя, Володя, можно понять. - Он повернулся к колдуну. - Ванюша, как впечатления?

– Самые хреновые, – потер шею тот. – Злобырь и есть твой сынка! Я тоже уже без шансов на отшлепать его по тугой попке. И ты, Проша, прав, Алексей Александрович действительно внушает, я его остановить не в состоянии. – И заулыбался. – Проклятие на мне какое-то? До сих пор перед князем Пожарским после тех событий… трепещу, так теперь еще и понимание запоздалое приходит, что его внучок с легкостью воплотит в жизнь все обещанное тогда мне его высокопревосходительством.

– Лешка может, – кивнул цесаревич и повернулся к племяшам. – Так, оба-двое, вижу, что обтирание явно пошло вам на пользу, вон как порозовели, а теперь брысь своих бл@довок дискотечных выпроваживать. Володя, передай своим, чтобы девок внизу аккуратно приняли, взяли установочные данные и провели соответствующую беседу.

– Уже… – Михеев забормотал в гарнитуру.

– Дядька, вы с бабушкой так нам всех баб распугаете! – возмутились братья. – И так уже слухи в соответствующей среде пошли, после того как Вика Вяземская на пинках двух наших избитых пассий в такси посадила!

– В следующий раз притаскивайте слепых и глухонемых, – нахмурился цесаревич. – Или это не они вместе с вами голыми титьками в окнах маячили и прекрасно происходившее даже с похмелья разглядели?

Николай с Александром переглянулись и кивнули, после чего развернулись и побежали в сторону заднего крыльца. Цесаревич же повернулся к Михееву:

– Ну что, рапортину ждать, Вова? Или эта молодежь все же нуждается в твоей трогательной опеке?

– Виноват, твое императорское высочество! – вздохнул ротмистр. – Прошу понять и простить…

* * *

– Ну что, царевич, мне тебя подлечить? – заулыбался Кузьмин, когда сестры с Алексией вышли из комнаты отдыха.

– Сам справлюсь, – поморщился я и чуть повернулся на удобном деревянном топчане. – Может, это мне вас всех на ноги поставить? У меня, как ты понимаешь, проблемы только с физическим состоянием, с ментальным сложностей нет.

– Чтобы мы тут вокруг бани бегали, пока не кончится? – хмыкнул колдун. – Лично я пас.

Николай с Александром и Сашка Петров смотрели на нас непонимающе, а вот родитель проявил к моему предложению неподдельный интерес: