Камень. Книга 8

— Тогда слушайте план «В», в который мы с вами потом внесем необходимые штрихи. Помните то покушение Никпаев на моих сестер? Так вот, дурной пример оказался заразительным, и через пару дней, когда вы найдете мне еще трех-четырех поляков, на великих княжон Марию и Варвару будет совершено злодейское покушение прямо в центре Монако. Понятно, что, благодаря грамотным и своевременным действиям ваших подчиненных, выучке дворцовой полиции и, самое главное, героизму трех великих князей, — я указал на братьев, а потом на себя, — террористы во главе с паном Западловским будут уничтожены красиво, со всеми элементами готических ужасов, ну там, кровища хлещет, кишки вываливаются, пробитые грудины с оторванными конечностями на брусчатке живописно валяются… так, чтобы по отдельным фрагментам организмов террористов можно было легко опознать, и это очень важно. — Я повернулся к Кузьмину. — Господин Иванов, вы же сможете обеспечить нам эпичное нападение польских националистов?

— Легко, Алексей Александрович! — хохотнул тот. — Польские зомбаки будут в лучших традициях гаитянского Вуду. — И он хлопнул замершего и уже переставшего улыбаться поляка по плечу. — Не стремайся, пан! И ничего, что перед смертью поскачешь по Золотой площади балетным танцоркой, зато помрешь красиво — от руки цельного будущего ампиратора!

— Вот, мы уже и с местом покушения совместными усилиями определились, — хмыкнул я и повернулся обратно к Нарышкину с Варушкиным. — А дальше, господа офицеры, будет большая пресс-конференция, на которой бледные, но не сломленные великие княжны расскажут о подлости и низости терроризма, а вышеуказанные геройские великие князья хмуро намекнут на неминуемую расплату со стороны допустивших такое непотребство лиц. После этой пресс-конференции во всем мире поднимется общественный резонанс, женщины будут изо всех сил сочувствовать великим княжнам, мужчины следить за праведной местью Романовых, а во дворце польского короля возникнет дикая паника, потому что российские войска на границе будут приведены в полную боевую готовность. Пан Западловский, мне про незавидную судьбу ваших родичей и повальную чистку в славных рядах польской разведки есть необходимость рассказывать?

— Вы не посмеете, ваше высочество, — буркнул он. — Это против всех законов чести.

— Странно слышать это от кадрового разведчика, пан Западловский, особенно на фоне того, каким бесчестным способом вы пытались заработать деньги на жизнь. Так что, — я добавил гнева, — будешь ты, бл@дина шляхетская, на русскую разведку со всем усердием трудиться или предпочтешь в роли террориста выступить?

Поляк отшатнулся и закивал:

— Буду! Вы не оставляете мне выбора, ваше высочество!

— А теперь слушай меня внимательно, пан! — я продолжал давить гневом. — Попытаешься соскочить, отвечать будут твои родичи. Попытаешься гнать дезу, отвечать будут твои родичи. Сдохнешь… Не слышу?!

— Отвечать будут мои родичи… — прошептал он.

— Чудно! И сделай так, пан Западловский, чтобы я о тебе больше не слышал. Ну и последний штрих…

***

Удара великого князя генерал Нарышкин не увидел, но поляк заорал от боли, а потом, подвывая, принялся правой рукой баюкать левую.

— Это вам, пан Западловский, на долгую память лично от меня, — спокойным тоном сказал Алексей Александрович, — так сказать, за дискриминацию по возрастному признаку и сомнения в способностях Романовых. Сейчас вам окажут первую медицинскую помощь, после чего вами займутся присутствующие здесь господа. Пан Западловский, я могу идти, или мне все же остаться?

— Можете идти, ваше высочество, — провыл поляк.

— Выздоравливайте, пан Западловский, всего вам наилучшего.

— И вам, ваше высочество…

— Господа… кроме господина Иванова, остающегося приглядывать за нашим гостем, попрошу на минутку выйти со мной.

И уже на верхней палубе великий князь выдал:

— Господа, мне это все очень не нравится! Попахивает дурной постановкой. Прохор, что тебе подсказывает профессиональная чуйка?

— В Монако наш клиент все же заявился, хотя не мог не знать, что ты здесь, — это раз, — начал загибать пальцы Белобородов. — Глупо подставился с казино — это два. Сходу начал дерзить, фактически не оставляя себе выбора, — это три. Очень похоже на подставу. Алексей Петрович, ваше мнение?

— Я, понятно, всех нюансов не знаю, — задумчиво протянул Нарышкин, — но у меня складывается аналогичное впечатление. Может, клиента покрутим и… в море? От греха? Пузо ему правильно вспорем, он и не всплывет никогда.

— А если от нас именно этого и ждут? — вздохнул Белобородов. — Хотя вариант с морем тоже перспективный, при условии, что клиента начнут активно искать его коллеги по опасному бизнесу… Ладно, покрутим с помощью… господина Иванова, а там видно будет. А вы, молодые люди, — он повернулся к великим князьям, — идите-ка спать. Информацию доведем до вас завтра… нет, уже сегодня. — И, Владимир Иванович, — Белобородов задумчиво разглядывал Михеева, — повышенная готовность на постоянной основе…

***