Камень Книга двенадцатая

— Если только для компании, — согласился я.

Тут возбудился Николай:

— А где закуску возьмем? Без закуски я водку пить не могу. Это претит всему моему мировоззрению!

— Все решу, — заверил я братьев. — На камбузе должны были остаться продукты после вчерашнего банкета. Ждите, скоро вернусь. Без меня не начинайте. А пока иллюминаторы задрайте, вроде проветрилось. И не вздумайте шуметь — люди спят!

Покинув каюту, за первым же поворотом нарвался на первый выставленный пост:

— Господин капитан второго ранга, — обратился я к вырванному из дремы морскому особисту, — вы за нами следите?

— Как можно, ваше императорское высочество⁈ — вытянулся он. — Выполняю приказ его превосходительства адмирала Варушкина по обеспечению безопасности высочайших особ.

— Ясно, — вздохнул я. — И обращайтесь, пожалуйста, ко мне «Алексей Александрович».

— Так точно, Алексей Александрович! — не особо и громко произнес он, кивая.

— Отлично! А могу ли я вас освободить от почетной обязанности по охране особо важных персон?

— Никак нет, Алексей Александрович! При всем уважении, на судне адмирал Варушкин является первым после Бога, так что его приказы не в силах отменить даже вы.

Данную тираду морской особист произнес с такой гордостью, что я даже почувствовал некоторую зависть к нашим морякам и их неписанным правилам с традициями, так что лезть в бутылку не стал:

— А если я вам прикажу выполнять приказ с использованием стула или кресла? Это не будет идти в разрез с виденьем подобных приказов адмиралом?

«Молчи-молчи» задумался не больше чем на пару секунд, а потом выдал:

— Устав предусматривает обязанность командира заботиться о своих бойцах, а это можно отнести именно к таким случаям. Намек понял, Алексей Александрович, — кивнул он. — Спасибо за заботу.

— Не за что… — отмахнулся я. — И можете переместиться поближе к мастер-каюте, а то на стуле можете заскучать… задремать… потерять бдительность. А тут первый после Бога с обходом…

— Как можно, Алексей Александрович!.. — вновь выпрямился возмущенный особист, еще пару минут назад вовсю клевавший носом. — У нас это никак не возможно, потому что не может быть!

— Вот и я говорю, что рядом с каютой вам будет гораздо удобней. Кресло я вам вынесу, ожидайте.

На камбузе, помимо двух дежурных «матросов», меня ожидал Ванюша Кузьмин.

— Господа офицеры, — протянул скромно сидевший в уголке камбуза с чашкой в руках колдун, — вы не могли бы оставить нас с его императорским высочеством?

— Секундочку, господа офицеры, — остановил я направившихся на выход моряков. — У вас там в районе мастер-каюты коллега службу несет, не могли бы вы его кофе напоить? С запасом… И меня, если вас не затруднит.

Через пять минут по камбузу разнесся запах свежесваренного кофе, и часть бодрящего напитка досталась и мне. Ванюша от кофе отказался, ссылаясь на и так расшатанные государевой службой нервы.

— Как там дела, царевич? — Кузьмин отхлебнул клюквенный морс, когда мы остались одни. — Судя по моим впечатлениям, братья твои в полном адеквате?

— В нем, — кивнул я. — Про казнь молчат, обсуждают левые дела.

— Не обманывайся, царевич, — поморщил брови колдун. — За бравадой они могут скрывать свои истинные чувства, хотя… Не чую я у подростков скрытой психологической травмы, даже на фоне алкогольной абстиненции. А это, скажу я тебе, очень хороший признак. Сам-то как?

— Нормально, — поморщился я. — Неужели не видно?

Кузьмин хмыкнул, отставил чашку и нахмурился:

— Вот и именно, царевич, что я тебя не вижу! Ты для меня, если выражаться языком снайперов, в слепой зоне. Вот и волнуюсь потихоньку.

Я лишь отмахнулся:

— Как Прохор?

— Спит Олегыч, у него дежурство в четыре начинается.

— Может, не будить его, да и ты бы спать ложился? Братьев я беру на себя, пить особо не собираюсь, так что все будет в порядке.

— Ой ли⁈ — ухмыльнулся колдун. — А не много ли ты на себя берешь?

— В смысле? — не понял я.

— Думаешь, ситуацию полностью контролируешь? А если повнимательнее присмотреться?

Темп…

Чуйка молчит… Но показывает, что вокруг марины «течет иная жизнь», никак не связанная с непосредственной опасностью. И жизнь эта вполне романтическая.

Анализ обликов, вовлеченных в этот самый романтизм…

— Ваня, — я вынырнул из темпа, — и на что ты намекаешь? Меня дела наших дворцовых и девиц из морского спецназа не касаются.

— Ошибаешься, царевич. — Кузьмин вновь взял кружку. — Тебя касается все, что происходит вокруг, в том числе и с твоей охраной! А если под видом романтической встречи идет заход на покушение? А если вражеские спецслужбы пакость какую удумали? А если?.. И опять «если»?.. Короче, одни проклятые «если», которых у тебя быть не должно! И ты, при твоих-то способностях, этот простейший экзамен не сдал. — Колдун вздохнул: — Твои каждодневные стандартные действия на подобные случаи?

Я вздохнул в ответ и поморщился:

— Ваня, а тебя не достало каждый раз засаду искать? Не утомило?