Камень на камень

Ту свинью, что у меня подохла, я сразу предназначил на оплату свода. Едва привез ее с ярмарки, впустил в хлев, дал в корытце пожрать и сказал:

— Жри и расти, пойдешь на свод.

И всякий раз, когда приносил ей поесть, повторял себе, что эта на свод, чтоб потом не передумать, когда найдутся какие-нибудь расходы поважнее. А она будто понимала, на глазах росла. Другое дело, что я ей ни картошки, ни кормовой муки не жалел. Сыворотку всю отдавал. А не хватало сыворотки, и молока подливал. А то схожу нарву крапивы, чтоб ее еще больше разнесло.

И восьми месяцев не прошло, а уже можно было гнать на скупной пункт. Но я решил, подержу еще, жрет как черт, значит, с каждым днем прибыток, с каждого килограмма лишние злотые. Да и должна свинья набрать свои сто пятьдесят — сто шестьдесят килограмм, мать всегда до такого веса доводила, тогда только это свинья. И после убоя отходов меньше, а от недокормленной иной раз одна треть. А пригонишь такую свинью на скуп, всяк норовит угадать, сколько она весит, всяк ей спину щупает, много ли сала, случалось, спорили мужики, один — что на три пальца, а другой — на четыре, слушаешь и не нарадуешься, что такую откормил.

Немного ей уже недоставало. Я даже как-то сам в магазине окликнул Хмеля:

— Скоро уже, Хмель. Недели через две-три погоню свинью на скупной пункт, и начнем свод.

— Ну, гони, гони, только, смотри, не опоздай.

А тут захожу однажды в хлев и вижу, в корыте корм почти нетронутый, а свинья моя лежит, будто проснуться не может. Я ее пнул ногой — а ну вставай. Она встала, но все равно какая-то квелая. Схватил я ее за хвост, а она ни дернется, ни завизжит. Пододвинул корыто, ткнул ее туда пятачком — жри. Но у нее точно сил нету этим пятачком шевельнуть. Может, крысу съела, думаю. После крысы так бывает, что свинья ничего не жрет. Только тогда бы ей пить хотелось, крыса жжет как огонь. А тут я принес сыворотки, а она даже не посмотрела. Побежал я за ветеринаром, тот пришел, но только от него и было помощи, что велел зарезать ее и в яму зарыть.

А на другой день приехали и опрыскали мне весь хлев чем-то вонючим. Пришлось коров, теленка, лошадь увести в овин. А то не успеешь войти, слезы ручьем сами из глаз текут. Куры копошились только возле хлева, но и те поплакали. А пес, я думал, взбесится. Чихал, кряхтел, пена с морды падала хлопьями, и ластился к моим ногам, никак я его не мог отогнать. Полай, все пройдет, сказал я, будто на вора, ну полай.

Я даже насчет рельса для этого свода договорился, оставалось только сунуть в лапу и подогнать телегу. Потому что рельс, известное дело, просто так не купишь, надо, чтобы подвернулся случай. А случай сам никогда человека не ждет, человек его должен искать. Мне нужны были три отрезка, метра по три каждый. Сколько я находился, наспрашивался, все без толку. А тут иду как-то вдоль железнодорожных путей и вижу, взамен старых рельсов кладут новые. Я спросил у рабочих, такие ли уж они старые, заезженные, что ни для чего не пригодны, или, может, колею меняют? Не меняют, здесь скорый поезд будет ходить. А старые рельсы куда? В переплавку. Я б купил один, мне для свода в склеп нужен. Разрезал бы на три части, еще б осталось. Они знать ничего не знают, ступай к начальнику станции. Я пошел к начальнику, как-никак хороший знакомый, и говорю:

— Продайте, Владислав, один рельс из тех, которые меняют, мне для склепа нужен. Я слыхал, скорый будет ходить. Мне хоть самый изъезженный.

Не может он. Это почему же, все равно ведь, говорили рабочие, на переплавку пойдет, а я заплачу, сколько потребуется. Нет. Не может он, рельсы государственные, а государственное не продается. Будь его личные, он бы мне задарма отдал. Но на железной дороге все государственное. Даже эта красная шапка на голове не его, а тоже государственная.

— Что же мне делать? Свод без рельсов держаться не будет. Посоветуй, Владислав!

— Погоди, пусть товарняк пройдет. Для склепа, говоришь?

— Для склепа. Стены уже давно стоят, на части внутри поделен, только свод остался.

Он снял свою красную шапку, почесал за ухом.

— Да-а, помереть все помрем, никуда не денешься. Стало быть, и лежать где-то нужно. Поговори с кем-нибудь из стрелочников, сунешь ему в лапу, он закроет глаза, а ты ночью подъедешь и возьмешь. Только помни, не я тебе посоветовал.