Камень первый. Холодный обсидиан

— Спешил, — уронил он еще одно печальное слово. — Я опаздывал…

Серег и Влада присели на грань куба. О Кангасске враз забыли, и он, положив руки на холки чарг, остался сторонним наблюдателем.

— Влада… — вздохнул Серег. — Мне тяжело это говорить… Сначала, когда из лаборатории пропал мой журнал, я еще сомневался. Да, он был защищен так, что никто, кроме меня или тебя, защиту бы не снял — ворюга был бы просто испепелен на месте… Но я думал, может, я устал вечером и забыл вернуть защитное заклятье после того, как показал журнал Ориону…

— И что теперь, Серег? — спросила Влада грустно.

Серег не стал ничего отвечать. Он просто снял что-то, висевшее на шее под курткой и поднял так, чтобы Влада видела. Кангасск тоже разобрал, что это… На серебряной цепочке висел искусной работы кулон. Возможно, когда-то эта оправа держала тонкими лапками какой-то драгоценный камень, но теперь она была изуродована, а лапки жестоко вывернуты и согнуты.

— Этого никто, кроме нас с тобой, взять бы не смог, — сказал Серег. Его печальный голос окреп и стал суровым. — На нем стояла защита, которую мы когда-то создали вместе…

Если Кангасск до этого злился тихо, то сейчас он уже злился явно. Из этого таинственного разговора он почти ничего не понял, разве что то, что эти двое — маги, и то, что Владу почти открыто обвиняют в воровстве… Он одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и оказался рядом с Серегом.

— Как ты смеешь обвинять Владу?! — крикнул он грозно. — Я знаю ее! Влада — честный и смелый человек! Она никогда бы не опустилась до воровства! Тем более твоей дрянной побрякушки!!! — Кан совсем разошелся. — Так что немедленно принеси свои извинения, иначе будешь иметь дело со мной!

Серег слушал эту гневную тираду молча, лишь взгляд его становился все тяжелее, а красивое юное лицо постепенно приобретало поистине свирепое выражение. Кангасск понял, что дело плохо, когда маг оперся на свой странный посох и неторопливо встал, возвысившись над маленьким Каном так, что тому пришлось задрать голову, чтобы смотреть в его страшные глаза, когда-то серые, но сейчас горящие нестерпимо-синим… Честно говоря, былую удаль тут же как ветром сдуло, и недавнему смельчаку уже хотелось срочно деться отсюда куда-нибудь, иначе, — а он это прекрасно понимал, — кто-то огребет по полной программе…

— Заткнись, гадальщик, — сказал Серег твердо, с расстановкой и добавил, как бы между прочим: — У меня на Севере за гадальные камни ссылают на лесоповал. Лет на пять. А то и на десять.

Кангасск вздрогнул, схватился рукой за подаренный Занной камушек, так открыто висевший на груди, и невольно попятился.

— Он не знал, что это за камень, Серег, — миролюбиво сказала Влада. — Ему его невеста в Таммаре подарила.

Серег бросил на Кана последний взгляд, потом презрительно отвел глаза, запахнул полу плаща и сел рядом с Владой.

— Где ты нашла этого балбеса с ушами? — спросил он с усмешкой, все еще не отойдя от недавнего гнева.

— В Кулдагане. Со мной вызвался пойти. Сказал, что одну меня в Горелую Область не пустит. Защитник, значит.

Серег засмеялся, еще раз глянув в сторону Кана, который стоял поодаль и был бы белый, как полотно, кабы не густой пустынный загар…

— Это не смешно, — сказала Влада грустно. — Много людей отдали жизнь, спасая меня. Они не знали, что меня нельзя убить или взять в плен. И спасали, как спасали бы обычную человеческую девчонку, попавшую в беду.

— …Нет, это не могла быть ты, — вдруг вскинул голову Серег, задумавшийся о чем-то своем. — Ты шла через Кулдаган, а когда я обранужил пропажу Хоры Лунарис, вообще была в Ничейной Земле. Этот малец подтвердил бы, точно. И он прав — ты не опустилась бы до этого. Хотя он, мало того, что мелкий, так еще и наглый, я его прощаю. Даже лицензию на гадальный камень выдам, если хочешь. И еще… Я знаю, ты не умеешь врать, Влада. Скажи, ты ведь не брала Лунарис и не знаешь, что с ним теперь?

— Это верно. Не брала и не знаю, — кивнула Влада.

…Неожиданная догадка поразила Кангасска, как гром… Просто все вдруг сложилось, подобно кусочкам мозаики. Все недомолвки, все наблюдения, все странности…

Хора Лунарис! Камень, который Кан назвал «дрянной безделушкой» — это лунный стабилизатор магии! Ну сам ведь читал не так давно… Миродержцы создали его. И они же поставили на него защиту: каждый, кто прикоснется к оправе или камню, будет испепелен на месте, если это не миродержец!

И вот еще: «…ты не умеешь врать» — Владислава Воительница, Не Знающая Лжи. И Серег Серый Инквизитор… «У МЕНЯ на Севере…». Это последние осколки общей картины.

Вот как мир, столь далекий от кулдаганского захолустья, в одночасье стал близок и осязаем…

…Кану стало плохо, когда он понял, в какую компанию попал… и, главное, на кого орал только что… Как только вот этим самым посохом по голове не получил, непонятно…

— …что теперь, Серег? — услышал Кангасск.