Камень заклятия

Николая не было с полчаса, и за это время я не сделал ни малейшего движения, словно был запеленат в кокон, не хотелось дразнить боль. Я даже не отреагировал на слова Сергеева, болела челюсть:

— Представляешь, я, как последний дурак, позвонил в контору, обрадовал, вот, мол, обнаружили точное местонахождение дома, во вторник выезжаю на раскопки. «Крот» доложил Х-ву, а он, сука, сдал меня Кукареву. Променял меня, старшего офицера, на эту мразь. И ведь не докажешь. Хотя сначала надо вернуться. Черт, нос, что ли, сломали? А к жене, точно, месяц или больше не притронусь.

Николай примчался, переполненный новостями.

— Что было! Подняли они сундук… Ладно, это потом. Отошел я от вас, иду осторожно и вижу, за бандой человечек приглядывает в камуфляже и с винтовкой снайперской. Понимаете? Он мог запросто убрать меня и вас, но не сделал этого, не хотел себя обнаруживать. И думаете, почему? — Николай сделал небольшую паузу. — А вот послушайте. Когда сундук подняли и открыли крышку, два братана в футболках дали очередь из автомата и заставили всех прыгать в яму. Куда тем деться, стали прыгать. Вот тут снайпер и показал себя, пристрелил одного футболиста, затем другого. Но сам из леса так и не вышел. Я опасаюсь, как бы он за нами охоту не устроил. А что в сундуке?

— Золото.

— Золото? — протянул Николай. — И, видать, много, вчетвером несли. Так вы тоже за ним прибыли, — вытаращил глаза от такой догадки Николай, — за золотом?

— Мы по заданию государства, — объяснил Сергеев.

— Понятно. А чего без оружия? Золото всегда зло приманивает, без этого не бывает.

— В деревне оружие оставили.

— Эх! — с досадой выдохнул Николай. — Мы бы им показали. А так, куда с ружьем? У них автоматы. Да и пуль мало. А предупредить кого, чтоб встретили их?

— Да я и не знаю, кому теперь звонить. Всех купили.

— Понятно. Ладно, я в разведку. Надо этого снайпера вычислить. Сидите тихо.

Последних слов он мог бы и не говорить.

А предсказания Сизова сбываются, тронули сундук — и уже два трупа… и два полутрупа. Прямо над головой послышалось шуршание, на головы посыпались крошки коры, и тут же рядом с моим лицом возникла мордочка Рваного Уха. Мгновение он смотрел на меня, а потом скользнул вниз, задев по лицу хвостом. Я достал из нагрудного кармана хлеб, раскрошенный берцами боевиков. Глядя, как Рваное Ухо и его подруга уминают хлеб, чуть не пустил слезу, может, только в эту минуту я и понял — жив.

Вдруг Рваное Ухо кинулся к кустам, за которыми мы хоронились, постоял на задних лапках и со свистом кинулся ко мне, он даже напал на меня, ударив передними лапами в ногу. Я его хорошо понял.

— Арсений Петрович, надо уходить.

— Они Николая испугались.

— Уходим! Вставай!

— Куда?

— Подальше в лес. Береженого Бог бережет.

— Ну хорошо. Только что это даст? Бежать мы не в силах, оружия нет.

Мы начали было подниматься, и тут раздался голос:

— Добрый день, Арсений Петрович! — в десяти метрах от нас со снайперской винтовкой в руке стоял знакомый мужчина — это он принес ко мне домой точно такую же винтовку в картонной коробке.

— Анисимов? Какими судьбами? — Сергеев с трудом принял сидячее положение.

— По твою душу, Арсений. Кукарев выкупил у Х-ва лицензию на твой отстрел. Но Кукарев не хочет, чтоб на нем висело убийство — братки просто изувечили бы вас — предложил мне, с согласия некоторых товарищей, стать ангелом смерти, чтоб сопроводить тебя на тот свет. Взамен Х-в получает камень.

— И за сколько сребреников тебя купили?

— Мне хватит. Хоть поживу свободной жизнью.

— Свободной? Что ты под этим подразумеваешь?

— Да я хоть за границу съезжу, отдохну.

— И ради этого ты готов на убийство?

— Что поделаешь, свободу надо завоевывать. Свобода — это способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями. Я думаю, эта способность у меня есть.

— Глянь, Андрей Анатольевич, на этот экземпляр. Вместе служили много лет, вместе за девчонками ухаживали, семьями дружили. Не возня вокруг сундука, так бы и не узнал, что за сволочь рядом была.

— А ты думал, все тебе? — визгливо воскликнул Анисимов. — Высокая должность, звание ранее положенного срока. Мы с тобой одногодки, но я всегда был твоим подчиненным. И Веру ты у меня увел. Я ухаживал, ты женился. А ведь знал, что я ее люблю. Знал! Вот тебе вторая и главная причина стать мне ангелом смерти. Хотел сначала подстрелить исподтишка, но потом подумал, выскажу тебе все. Приеду, выгоню Зойку, женюсь на твоей Верке и буду ее трахать, когда вздумается.

— Ей такой слизняк не нужен, — Сергеев был спокоен.

— Ничего, я ей такую жизнь устрою, сама прибежит, сучка.

— Не прибежит, она лучше покончит с собой, чем ляжет в кровать с таким дерьмом. Да и как мужик, ты ноль…

Анисимов выстрелил, не поднимая к плечу винтовку, Сергеев качнулся резко назад и медленно повалился на спину. Анисимов подождал, пока Сергеев распластается на земле, и повернулся ко мне… Раздался выстрел. Анисимов выронил винтовку, испуганно-удивленно глянул на меня и рухнул лицом вниз. К нему подбежал Николай, перевернул на спину:

— Я убил его! Он мертвый!

— Не кричи. Посмотри, что с Арсением Петровичем.