Каменная княжна

Мне страшно, невыносимо хотелось пойти вглубь темноты: миновать столовый зал, пройти кабинет и занырнуть в маленький коридорчик, но там я уже не остановлюсь – там я обязательно войду в его спальню. Втяну из комнаты весь воздух – чистый, без примеси других людей, разорву себе им легкие, вберу в себя всю боль залпом, чтобы ее целиком переварить когда-нибудь потом. Желание было диким, а останавливал только страх. В гостиной многие бывают, а в личной комнате Элвин может и уловить мой запах, когда придет утром. Я виновна в страшном преступлении против себя и него, но хуже будет, когда об этом преступлении узнают. Лучше вовсе уйти.

Я через силу повернулась к двери и замерла в ужасе, ощутив его присутствие. Элвин стоял за входной дверью и по какой-то неведомой мне причине не заходил внутрь. Стоял там – и испытывал точно такой же ужас, как я сама. Прятаться было глупо – дракон ощущает меня намного сильнее, чем я его. Почему же он там стоит, чего так сильно боится? Почему так медленно поднимает руку, чтобы толкнуть дверь?

И до ослепления светом из коридора, когда дверь все-таки распахнулась, я успела широко улыбнуться и беспечно защебетать:

– Милорд? А я решила, что вы в своей спальне. Мне никак не спалось, и я вдруг вспомнила, что давно хотела попросить у вас исторический роман. Думала, возьму тихонько и уйду, не разбудив вас.

– В темноте? – Элвин на меня не посмотрел, прошел мимо. Уже возле камина глянул вверх, отчего все лампы в гостиной разом зажглись, а огонь начал разгораться. Интересно, а я так когда-нибудь смогу? – Княжна, я дал тебе слишком мало времени, чтобы придумать отговорку смешнее, чем чтение в темноте?

Я поежилась. И радовалась, что он смотрит на огонь, а не на меня. Элвин был одет совсем просто, в таком наряде я его не видела: светло-серые штаны и широкая рубашка для сна делали из него какого-то совсем обыкновенного парня: красивого, ладного, но такого человечного. Мне стоило не пялиться, а придумывать логичные объяснения:

– Да нет. Просто я только здесь выяснила, что не умею включать освещение, оно у вас устроено иначе, чем в нашей с Майером комнате. Нижайше прошу простить за беспокойство. А вы в такое время гуляли?

– Не гулял. Я был у…

Я не хотела этого слышать – я боялась, что уши лопнут, если он скажет это сам, потому перебила:

– У своей невесты? Боги, вы ведь не думали сейчас за это извиняться?

– Извиняться я точно не думал, княжна, – он встал вполоборота и лишь на секунду покосился в мою сторону. – Любую мою холодность сейчас Хинанда примет на твой счет. Твоя подружка знатно для этого постаралась.

Я приоткрыла рот. Он сейчас в чем признался? Ведь не в том же, что спит со своей невестой только для того, чтобы та ничего не заподозрила? Что делает это не из-за любви или страсти, а из-за меня? Что-то мне совсем стало плохо, я нервно сглотнула. Но сказать следующее было необходимо:

– Не надо меня защищать, милорд. Самое последнее, что вы теперь должны делать – защищать меня.

– А у меня есть выбор? – вопрос улетел в воздух, риторический, почти бессвязный. И не требующий моего ответа. Элвин резко поднял уровень бодрости в тоне, меняя тему: – Идем, я дам тебе книгу, и ты наконец-то уйдешь отсюда.

Да, именно с книгой я отсюда и уйду – и эта ноша сделает всю ситуацию не столь глупой. Двадцать восемь шагов – он впереди, я за ним, не глядя друг на друга, игнорируя запах друг друга, не обращая внимания ни на что. Двадцать восемь шагов как по раскаленному песку, где важно только улыбаться и держать прямой спину, чтобы никто не заподозрил никакого подвоха, не подал вида о том, что комнаты оказались слишком малы и теперь жестоко давят стенами.

– Этот роман? – Элвин выхватил с полки книгу, которую я когда-то вертела здесь же в руках.

– Эту, – мне было все равно. – Милорд, я все-таки задам еще один вопрос напоследок. Вы проснулись, почувствовав, что я здесь?

– Нет. Когда ты прошла где-то совсем недалеко, – он не стал скрывать и теперь вперил в меня вертикальные зрачки. – Потом уже понял, куда именно ты идешь. С тебя тоже ответ, чтобы мы были квиты.

– Справедливо, – я не могла оторвать взгляд от тянущей желтизны глаз.

– Если бы там, в Седьмой Окраине, меня все-таки убили, то сейчас тебе было бы легче жить?

До меня смысл вопроса дошел не сразу, но когда дошел, я сильно вздрогнула:

– О боги, о чем вы вообще думаете, милорд?!

– Ты все еще молишься богам, княжна?

– Ежедневно – и благодаря своей вере все еще дышу. Но сейчас про вас. Что за несвойственный вам пессимизм?

Элвин поморщился и наконец-то оторвал от меня пристальный взгляд, отчего сразу стало легче сделать вдох.

– Да нет, я не стремлюсь к смерти, просто в голове какая-то путаница.

– О чем же вы еще думаете? – я уже шептала едва слышно, но в полном желании продолжить ту же ноту искренности.

– О том, что было бы славно стать человеком, например, – удивил он. – В тебя когда-то поселили инородную магию, тогда нет ли способа выкачать весь резерв из меня? Интересно, если перед Кеймарами поставить такую задачу, то они и с ней справятся?

– Зачем же вам… человеком?