Каменная пациентка

Во второй раз весь мир Хелен Гринлоу сжался до необходимости получить собственные медицинские записи – любой ценой. Она поддалась безумию, которое пришла сюда отрицать, и бросилась вслед за остальными в дверь часовой башни. Подсвечивая своим дрожащим фонариком, она проскользнула мимо них вверх по ненадежным лестничным ступеням. Внутри протекающий дождь капал с пятнистого потолка. Ее нога сбросила какие-то невидимые обломки в лестничный колодец, и ответный всплеск означал, что в подвале стоит глубокая вода. Джесс и М. следовали за ней по пятам, и их прыгающие налобные фонари создавали ужасный эффект, похожий на моргание наоборот – короткие вспышки света в кромешной темноте.

Пока Хелен поднималась, она думала о будущем, измеряя его в десятисекундных интервалах – каждый маленький отрезок времени просто для того, чтобы выжить. Десять секунд, чтобы перевести дыхание. Десять, чтобы прорваться через сплетение чужих конечностей к сумке. Она считала в уме с такой точностью, что даже сердце, казалось, стало биться, как метроном. Десять, чтобы вырвать сумку из его рук, и еще десять, чтобы вырваться самой. По десять секунд на каждую лестничную площадку. И что потом? Каменные стены, запертая дверь, непроходимый коридор.

Они догнали ее у балкона; старший мужчина исчез, а затем вернулся, став еще злее, но сумка по-прежнему висела у него на плече, достаточно близко, чтобы Хелен могла протянуть руку и дотронуться. Ее пальцы дернулись – а затем в движение пришли и остальные, словно по сигналу стартового пистолета. В толкотне и свалке, среди мечущихся лучей Хелен едва понимала, где верх. Локти, колени, кожаные куртки и человеческая кожа. Ее отшвырнули к стене, чьи именно руки – она не могла бы сказать, и ее позвонки полыхнули огнем боли. Фонарик упал на пол, высветив бумаги в сумке для инструментов. Хелен кинулась обратно в толчею тел, протянув руки к сумке, готовая хватать и уничтожать. Ее мышцы ожидали сопротивления, однако напряжение внезапно исчезло, как будто где-то перерезали нить.

Это не заняло и десяти секунд. Прошло, возможно, три – от хруста сломавшейся балюстрады и до последнего удара.

Глава 59

2018 год

– О, Хелен!

Хелен Гринлоу, баронесса Гринлоу из Сайзуэлла, выйдя из Библиотеки пэров, наткнулась на Эндрю Босуэлла, партийного организатора Лейбористской партии, ожидающего в коридоре. Бежевые зубы, бежевые волосы: она и в лучшие времена терпеть не могла этого человека, и ей никогда не хотелось видеть его меньше, чем сейчас.

– Вы ведь не сбежали с голосования, не так ли? – сказал он.

Ее обычный самоуспокаивающий глубокий вздох дался ей нелегко. Чувство вины прорастало в Хелен, как часть ее тела, как грубая веревка, обхватившая ее легкие в ночь смерти Клея, и теперь веревка натянулась, мешая дышать полной грудью.

– Я вышла угостить кое-кого чаем, – ответила она. – Я буду в Палате к голосованию.

Она едва помнила, за что они голосовали. Что-то связанное с широкополосной связью в сельских районах. Мысли Хелен были только о ее гостье. М. означало Марианна, а не Мишель. Джесс Брейм – его оказалось легко найти, с таким именем, в городке такого размера, – женился на Мишель вскоре после похорон брата. Она умерла от сепсиса спустя несколько месяцев после своего двадцать восьмого дня рождения, а затем тайна осталась только между двоими. Дж. хранил молчание. Петля вины Хелен никогда не ослабевала, но страх, та окровавленная нить, которая тянулась обратно к той ночи, почти исчез. До электронного письма Марианны Теккерей, разрушившего ее глупые предположения.

– Я всегда могу на вас положиться. – Голос Босуэлла был чистым уксусом. Хелен имела репутацию голосующей по своей совести, а не по партийной линии; та же самая совесть заставила ее перейти от консерваторов к лейбористам. И теперь ни одна из сторон ей больше не доверяла.

– Предмет обсуждения не слишком волнующий, так что сегодня у нас мало бойцов. Не то чтобы это когда-нибудь вас особенно беспокоило. Зато мы всегда можем рассчитывать на вас там, где требуется отбросить излишние сантименты.

Ну вот опять. Сталь характера, которую женщина должна иметь, чтобы пробиться на вершину, была той чертой, за которую они все еще пытались ее попрекать. За шестьдесят лет ничего не изменилось.

– Спасибо, Эндрю. – Хелен кивнула вдоль коридора. – Я лучше пойду встречу свою гостью.