Каменное братство

К сожалению, правда, не до, а после первого серьезного разгрома. Друзья в тот исторический момент в основном перегоняли из Германии подержанные иномарки, а к травматическому оружию еще только примеривались, но уже арендовали для него бывшее бомбоубежище неподалеку от Выборгского дворца культуры: оружие полагалось складировать в помещениях особой прочности. Прочность, однако, не помогла – дверь отлетела как от пушечного выстрела, когда под прикрытием пуленепробиваемых щитов в бомбоубежище ворвались камуфляжные фигуры в черных масках: именно бредовые маски бросались в глаза в первую очередь, а автоматы только во вторую. «Всем на пол!!! Руки за голову!!!» – оглушительно вопили исчадия ада, но добровольно бросился на пол только Антоха как самый сообразительный, а из-под Пита и Сэма были вышиблены стулья тяжелыми ботинками, которыми для вразумления еще и раз пяток прошлись им по ребрам.

Когда им позволили подняться, их уже встречал спокойный молодой мужчина в штатском, и пока Антоха с ним перетирал в комнатенке с письменным столом, черные маски вполне миролюбиво смотрели телевизор вместе с Сэмом и Питом, предварительно оказав им первую помощь в отряхивании. Потом Антоха за стенкой подписал бумаги, необходимые для передачи бомбоубежища более достойным бизнесменам, и вся команда удалилась, очень вежливо распрощавшись с наконец-то поравнявшимися в бледности друзьями. Но уж зато к тому времени, когда братва наехала на их магазин поношенных финских холодильников на улице Ленина, Антоха сумел нарыть настоящие концы в московских органах.

Тридцатипятилетние спокойные ребята подъехали на «Нисан Патруль» и без понтов извлекли из багажника большую черную сумку, в которой скромно, но с достоинством побрякивало оружие. Планировали стрелку на задах кинотеатра «Зенит» они как настоящую боевую операцию с выделением секторов обстрела, с путями отхода, а когда Сэм заглянул к ним за сахаром для кофе, они так на него воззрились, что он почувствовал себя беспардонным чужаком на собственной кухне. Дело, однако, не дошло не только до разборки, но даже и до терки: у пацанов имелась своя разведка, и когда они поняли, что у Антохи реально позади Москва, они предпочли исчезнуть.

После чего московские орлы совершенно переменились – сделались разговорчивыми, за выпивкой болтали о футболе, о бабах – мужики как мужики. Правда, о работе ни гу‑гу. Только после пятой один вдруг что-то вспомнил и посмеялся над простаками, которым для допроса требуются всякие сложные приспособления: «Чего тут мудрить – засовываешь ему карандаш в ухо!..».

Ребята, не Москва ль за нами, ликовал Антоха, пускаясь во все новые и новые аферы и авантюры. Большинство участников этого столпотворения ощущали его подступающим концом света, но Антоха летал как на крыльях и даже просто на крыльях от Калининграда до Анадыря, чувствуя, что наконец-то попал в родную стихию: впервые в жизни он почувствовал, что это и впрямь не пустые слова – моя страна. И не пустые слова – мои друзья: они и подлинно служили ему так же верно, как собственные руки, как крылья «Аэрофлота». Из их троицы одному лишь Антохе банковские тетки, ошалевшие от необходимости решать, кому из текущей мимо них реки проходимцев можно доверить серьезные деньги, выписывали все новые и новые кредиты, зачарованные его уверенностью, которая и была отнюдь не притворной: он действительно ничуть не сомневался, что рано или поздно все кончится хорошо. Не по-здешнему элегантный, наполеоновского роста, с уверенно приподнятым округлым носом (поджарый Сэм и пухлый в очочках Пит рядом с ним возвышались один его охранником, другой бухгалтером), он раскидывал во все стороны неводы своих бизнес-планов, и те, кто в них попадал, каким-то образом тоже не оставались внакладе – все долги Антоха возвращал с избытком, иногда даже просто забывая на стуле женскую шубу. Разумеется, старые долги возвращались за счет новых, но разве цель жизни любого из нас не заключается в том, чтобы как можно дальше оттянуть расплату?

Антоха покупал и продавал воздушный металлический лист, летучий пруток, унесенную ветром муку, утекшую вслед за Невою водку, бывшие в употреблении презервативы, разыскиваемые Интерполом автомобили, цемент в слитках, молибден в бумагах и музейные пушки вместе с маслом, одним из первых догадавшись, что если назвать свалку биржей, то доверие к ее владельцу возрастет многократно. За маслом, с лимоном зелени, он слетал аж в саму Америчку, где славно погулял в президентских апартаментах, но масла почему-то привез всего тысяч на двести, да и оно по зрелом исследовании оказалось маргарином пятой свежести. С этого-то вояжа и началось охлаждение между друзьями: Сэм и Пит почуяли, что пора выруливать из опасного деньговорота с чем-то пусть маленьким, но твердым, а Антоха считал, что настоящая большая игра только начинается.

– Как с нас потребуют кредиты, если нас целая армия? – втолковывал он маловерам. – Это одного нарушителя можно оштрафовать, а если весь город пойдет на красный свет, никакой милиции не хватит.