Каменное древо

– Как неправильная жрица, ты должна понимать неправильного дехейма. Долгие годы я шел к тому, чтобы осознать себя, – Ренн наклонил голову, но я успела поймать отсветы пламени в его глазах. – Чтобы понять, что жить можно не только по чьей-то указке. Нет, конечно, намного проще, когда за тебя думает и решает кто-то другой, но от такой жизни меня уже тошнит.

– Мы ведь со всем справимся, да? – я переплела наши пальцы и провела по выступающей вене.

Какая горячая у него кожа. Дар жжет его нутро.

– Ренн, – так серьезно, как только могла, произнесла я. – Ты должен совладать с Даром внутри себя. Сложность в том, что он получается такой… – закусила губу, тщательно подбирая слова. – …странный. Смешанный. Я с таким ни разу не сталкивалась, но постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы помочь тебе.

Синие глаза засветились благодарностью.

– Давай займемся этим завтра, хорошо?

Кивнув, я схватилась за ложку и отправила в рот еще немного ароматного рагу. Как же вкусно! Никогда не ела ничего лучше блюда, к приготовлению которого приложил руку любимый мужчина. Но в следующий миг меня, сытую и разнеженную, нагло тащили с насиженного места.

– Наелась? А теперь идем, кое-что покажу, – с самым загадочным видом сообщил лестриец, выталкивая из дому.

И тут же обрушился резкий пряный аромат опавших листьев, скорого дождя и чарующей, поистине колдовской ночи. Легкий ветер остудил пылающие щеки, и я прижалась грудью к плечу Ренна. Замычала довольно и счастливо, вызвав тихую усмешку.

Матерь, как же это прекрасно! Сладко, завораживающе, к этому быстро привыкаешь. Жить бы так всегда.

На небо высыпали звезды – ни облачка. Сверху глядела луна, похожая на круглый блин с дырками, где-то ухала ночная птица. Тропа стелилась под ноги мшистым ковром, мягко огибала камни. Я даже ни разу не споткнулась в потемках. То ли сказывались годы скитаний по подземным пещерам, то ли Ренн вел, точнее, тащил слишком уверенно и властно. Если бы вздумала повиснуть на нем, он бы не заметил.

– Куда мы идем?

– Увидишь.

И все. Ни слова больше. Немногословный и серьезный, как скала.

К нашим шагам примешивались лесные шорохи, тихие голоса деревьев и трав. Казалось, что здесь, на этой самой земле, во мне начало просыпаться наследие предков. Других. Тех самых, кого стыдился отец. Боялся, что его назовут выродком, бастардом, но кто они такие, чтобы кого-то судить? Как оказалось, даже у матушки Этеры в прошлом есть вещи, о которых она предпочитала молчать.

– Ай! – я вскрикнула от неожиданности, когда из кустов прямо перед нами выскочил заяц. Дернув длинными ушами, зверек шмыгнул в укрытие из густо переплетенных ветвей.

– Чего испугалась? – добродушно усмехнулся Ренн, и рука его прошлась по ребрам вверх, вызывая толпу мурашек и завихрения в животе. – Сердце стучит, как у того зайца.

– Я не заяц, я… – хотела было возмутиться сравнению с ушастым любителем морковки, но не успела – глазам открылось поразительное зрелище, и все вылетело из головы.

– Что это? – спросила завороженно.

Мы прошли дорогой до озера, и теперь, когда деревья расступились, я увидела мерцающие над водой золотистые искры. Они то плыли, повинуясь дыханию ветра, то завивались спиралями и кружили в понятном только им танце.

Маленькие существа, хрупкие души. Только тронь – погаснут.

Они вспыхивали тут и там, складываясь в созвездья и замысловатые фигуры, манили, ворожили. И эта немая красота, и очарование ночи, и близость самого желанного в мире мужчины лишили меня воздуха. Я застыла на вдохе, не в силах оторвать взгляд от волшебных огоньков. Они отражались в темной глади озера, как в старинном зеркале, и создавалось впечатление, что под водой тоже кто-то есть.

– Они доживают свои последние ночи, – Ренн встал за спиной и, пропустив руки под грудью, прижал к себе и уложил подбородок мне на макушку. – Скоро наступят холода, и светляки уснут.

Он пытался говорить ровно, но в голосе все равно звучало восхищение, а еще бесконечное уважение к своей земле и этому миру.

– О, Матерь! Они сияют, как маленькие звезды, – выдохнула я и протянула руку.

– Знал, что тебе понравится. Между прочим, ты первая девушка, с которой меня тянет на романтику.

Мне показалось, или он действительно смущен? Быть такого не может!

– Полагаю, мне нужно этим гордиться? Я смогла перевоспитать сурового и черствого Зверя-из-Ущелья!

Ренн пробурчал что-то нечленораздельное и притиснул меня к себе еще теснее, как будто говорил: «Моя. Не отдам!» И мне это нравилось.

– На самом деле раньше я воспринимал все это как должное. Не замечал. В другом случае отмахнулся бы и прошел мимо надоедливых мошек, но сегодня со мной ты. Захотелось разделить с тобой эти чувства.

Один из светлячков отделился от стайки и полетел к нам, точно заблудившаяся искорка. Сел на ладонь, тихо мерцая.

– Говорят, светляки тянутся только к тем, кто чист душой.

– Это ты сам сейчас придумал?

Вместо ответа Ренн скользнул руками по моим плечам и собрал непослушные локоны в охапку. Рвано вдохнул воздух у виска, коснулся губами уха.

– Я много чего уже успел придумать… Пошли в дом?..