Каменное древо

– С давних времен нашей задачей было хранить жизнь, – начала я издалека, чтобы успеть собраться с духом. Говорить об этом было больно. – Но сейчас искатели вырождаются, Ренн. Если много веков назад Антрим был многолюдным, а семьи большими и дружными, то сейчас от моего дома, дома Алого камня, почти никого не осталось. Скальный город похож на огромный склеп, матери рыдают над погибшими или нерожденными младенцами, многие семьи совершенно бесплодны. Пройдет еще сотня лет, и от горного народа останутся лишь воспоминания. То, что у моего отца, человека со смешанной кровью, родилось двое здоровых детей – самое настоящее чудо.

Ренн слушал меня не перебивая. Потом отложил меч и сел, упершись локтями в колени.

– Твой отец – самый настоящий лицемер и трус. Если бы он нашел в себе силы посмотреть правде в глаза, то понял бы, что ваша кровь ослабла за века и ее необходимо разбавить.

– Уверена, что об этом задумывались многие, – я села рядом и заглянула в глаза. – Но не так-то просто расстаться с предрассудками, верно? Мы всегда были очень закрытым народом, стерегущим сокровища не хуже сказочных драконов.

– И ты, и твой отец обладаете сильным Даром вопреки заверениям стариков и трухлявых книг о том, что у полукровок его быть не может. О чем это говорит?

– Мы усиливаем кровь друг друга, – выдохнула я, совершенно обескураженная. – А что? По-моему, все сходится!

– Искатели так тряслись над чистотой своей крови, так боялись ее утечки, что за столетия изолированной жизни она превратилась в уксус. Если ничего не изменить, дети гор просто-напросто исчезнут, – закончил Ренн за меня.

Надо же, как быстро мы научились понимать друг друга с полуслова!

Голова взрывалась от наплыва мыслей. Помнится, когда-то я сказала лестрийцу, что искатели ищут истину во всем, ищут ответы на вопросы. И мы, кажется, отыскали один из самых важных.

– А ты, Ренн, – начала срывающимся шепотом, надеясь, что ни в чем не ошибаюсь. – Ты тот ребенок, сын человека с равнин и Каменной жрицы, который должен не уничтожить наш народ, а спасти.

– Как забавно, – усмехнулся после долгого молчания Реннейр. – Мой отец растил меня для того, чтобы я помог присвоить ему Антрим. И, если вместо этого я его спасу, он очень удивится. Или удавится. Он ведь по-своему трактовал пророчество.

– Матушка Этера говорила что-то про кровь, – я напрягла память, пытаясь выловить то важное зернышко, что должно было приблизить меня к разгадке.

– «И потечет по равнинам кровь искателей», – подсказал Ренн, а потом вдруг разозлился: – Ненавижу иносказания! Интересно, хоть кто-нибудь когда-нибудь сделал нормальное пророчество без всего этого бреда? Стремясь помочь, а не запутать.

А вот в этом я сильно сомневаюсь. Стоит вспомнить хотя бы сон, в котором все было неясным и размытым, и который можно было читать, как угодно. Да и вообще, обязаны ли боги нам помогать? Они создали своих детей для того, чтобы те жили своим умом.

– Но, Ренн… – кончики пальцев похолодели, и я приложила их к губам. – Это значит именно то, о чем я подумала? Ну, кровь… Потечет не в прямом смысле слова. Не будет смертей, не будет убийств.

– Кажется, да, – он в мгновение ока приблизился ко мне, и от потемневшего взгляда стало жарко. Положил на колено ладонь, придавливая к кровати. – Как бы я хотел уже сейчас… начать заниматься разбавлением нашей крови.

Щеки вспыхнули мгновенно. И угораздило меня родиться рыжей! Чуть что, превращаюсь в вареного рака.

– Не о том думаешь! Сначала Дар, а потом уже все остальное!

Ох, кажется, остатки стыдливости все еще живы во мне. Хотя после прошлой ночи я начала в этом сомневаться. А память, будто издеваясь, мигом подбросила пару сочных картин. Близость Ренна действовала на меня одуряюще.

– Из тебя бы вышла суровая Верховная жрица, – усмехнулся он, целуя в лоб.

– Ох, не напоминай. От одной только мысли мутить начинает!

Вчера приснилось, будто я стою в нарядном жреческом платье, ведя заумные беседы с послушницами и послушниками, хотя испокон веков богине служили одни девушки. Этот сон был таким реальным, что, пробудившись, я несколько мгновений не могла поверить, что нахожусь в хижине с Ренном.

– Кстати, куда делся амулет из авентина? – я коснулась широкой груди, пробираясь пальцами под рубашку. – Ты снял его?

– Перед поединком принято снимать все защитные амулеты, чтобы быть честными перед богами… – Ренн вдруг нахмурился, а я поняла, что он говорит про поединок с моим братом. – Я его так и не вернул.

Я опустила взгляд. Не стала говорить о том, что это плохой знак. Подаренный авентин не должен покидать своего владельца, иначе влюбленные будут разлучены. Впрочем, мы уже столько раз разлучались, что бояться этого попросту глупо. Плохие мысли прочь! Сегодня я просто счастлива.

Осторожно я коснулась пальцами его лица: так, будто он был мороком, и я боялась его развеять. Ренн опустил веки и, задержав дыхание, горячо поцеловал кончики моих пальцев.

– Я верну твой подарок, раз для тебя это важно.

– Не хочу, чтобы ты рисковал.