Каменное древо

У меня было время подумать как над словами Варди, так и над словами Дема. Надо же, на помощь пришел тот, от кого я этого не ждал, а товарищ, которому я не раз доверял прикрывать спину, оказался предателем. Ярость уступила место холодной решимости. Я выберусь отсюда, даже если придется развалить весь замок. И каждый, кто причинил Моне хоть малейший вред, заплатит сполна.

Погрузившись в состояние, похожее на транс, я раскачивал амулет с авентином за цепочку. Это приносило успокоение. Долгое время я видел лишь его очертания – в моем склепе было слишком темно, но вдруг перед глазами мелькнула одна голубая искорка, вторая…

Я даже заморгал, думая, что зрение подводит. Но мигание никуда не исчезло, наоборот, стало ярче.

«Рамона…» – подумал, и в груди защемило от нежности и горечи. Даже здесь она со мной, а я…

Развернувшись, впечатал кулак в стену, сдирая кожу.

Я все еще ничем не могу ей помочь!

Отдышавшись, коснулся лбом холодной стены. Эти камни когда-то были частью гор, но сейчас они мертвы и немы. Если во мне есть Дар искателя, то, раздери меня все чудища Бездны, он должен откликнуться, должен! Иначе зачем это все?

Перед мысленным взором стояло лицо Рамоны, в амулете ощущалась ее частица – легкая, как дыхание. Я представлял, как между нами натягиваются невидимые волокна, проходят через стены, свиваются в клубок – не разрубить.

Я должен быть с ней!

Когда-то я гнал от себя это чувство и саму мысль сделать жрицу своей, а теперь не мыслил без нее жизни. Она уже принадлежит мне, а я – ей. Безраздельно.

Рука сама потянулась вверх. Сжимая самоцвет до боли в пальцах, я повел им по стене, вкладывая в него всю свою боль, злость и отчаянное желание спасти Мону. Твердый кристалл царапал серый камень – так сильно я давил. Представлял, что авентин – это нож, вспарывающий переходы между мирами. Символ нашей любви, который должен привести нас друг к другу.

Сначала не происходило ничего, а потом…

По каменной кладке потянулся ярко-синий мерцающий след. От удивления даже дух захватило, а рука с зажатым амулетом продолжала движение, как будто ей управлял кто-то свыше. Полоса ширилась, рассекая камень. От нее во все стороны, как ручейки, расползались трещины. Свет бил из них, слепя глаза и делая мрачную стену тюремной камеры похожей на карту, пронизанную венами рек.

Когда я смог пошевелиться и отступить на шаг, авентин осыпался пылью. А портал начал жить своей жизнью – стена рушилась, каменная крошка с шумом падала на пол, уступая место неотмирному голубому свечению.

Отшвырнув матрас прочь, я вытащил меч и, набрав в легкие побольше воздуха, бросился в портал.

Перехватило дух, и несколько мгновений я не мог сделать вдох, ничего не видел и не слышал, а потом в лицо ударил колючий ветер. Звуки и запахи обрушились резко, схлопнув мир до одного белого пятна. А после я моргнул и увидел заснеженные склоны, усыпанные алыми… цветами?

Но удивляться не было времени – совсем рядом застыла кучка вооруженных солдат, мое внезапное появление знатно их ошарашило. Они даже назад отпрянули, но тут знакомый голос прогремел:

– Как ты здесь очутился?!

Я повернул голову на крик. Липкий снег застилал глаза, обжигал кожу, но затрясло меня вовсе не от холода.

Что, отец, не ждал? Думал, раз запер в клетке, так зверь будет сидеть спокойно, не пытаясь перегрызть прутья?

– К вашим услугам, мой лорд! – издевательски поклонился, а в следующий миг меня дернуло обернуться…

Ветер трепал тонкий плащ и развевал рыжие волосы. Она была похожа на хрупкий росток, непонятно каким образом пробившийся из-под снега. За спиной ее замер Демейрар, ошарашенно глядя на меня. Один миг и Мона сорвалась с места.

– Взять его! Взять! – орал отец, брызжа слюной.

Я отбил первый удар, отшвырнул солдата прочь, другого ударил в грудь навершием меча. Цепи мешали двигаться, а переход выжал остатки сил, создать новый портал не смогу.

– Врата! – бросил Рамоне через плечо.

Моя умница бросилась к скале, а я прикрыл ей спину.

Они пытались подобраться ко мне – те, кого я знал когда-то. На лицах страх и неуверенность, а у кого-то – жажда поквитаться с выскочкой-бастардом и предателем.

Даже если меня обезоружат, я успею придушить цепью хотя бы одного. За это время Рамона должна убежать.

Удар. Лязг стали.

– Взять его живым! – взбешенный крик лорда. – Живым!

Вспомнив о смелости, отец двинулся на меня. Ветер взвыл с новой силой, повалил град.

Или не град, а куски металла, падающие с небес. Словно кто-то открыл сундук и сыпал на землю груды золота вместе с белыми хлопьями. Люди замерли, ахнув. Один рухнул на колени и стал совать за пазуху добычу, совершенно утратив рассудок.

Так вот, что могло случиться с лестрийцами два столетия назад! Они точно так же обезумели перед тем, как броситься в Ущелье Забытых.

– Скорее, Ренн! – зазвенел отчаянный крик Моны, уже открывшей врата.

– Спасайся сама! – я свалил очередного противника и едва не пропустил еще одного, но на помощь пришел младший брат.

– Больше не мог оставаться в стороне, – пояснил с вымученной улыбкой.