Каменное древо

Я увидел. Неведомая сила вознесла разум к небесам: внизу солдаты лорда сражались с искателями, то здесь, то там лилась кровь. Каменные маки, символы перерождения, роняли алые лепестки, а золото в карманах воинов превращалось в куски глины.

Трещины в земле ползли, как змеи, расширялись, заставляя людей бежать прочь. Это напоминало конец света.

Неужели теперь я тоже вижу глазами камней? Древние истуканы преподнесли мне подарок, забрав самое важное.

Когда морок развеялся, я закричал снова, из последних сил в попытке дозваться:

– Рамона!!

Внутреннее чувство твердило с беспощадностью: «Ее здесь нет. Она сама так захотела. Ты не смог ее вернуть».

Ответом на мой отчаянный вопль стал слабый, еле слышный голос – он заставил вздрогнуть и подняться. Неимоверным усилием воли я запер мысли о жрице под замок и побрел на звук. Ноги слушались плохо, тело онемело, словно я начал обращаться в камень.

Ветер ослаб, снегопад перестал сбивать с пути. Присев на колено, я склонился над одной из расселин. Ее озаряло багровое свечение, бившее снизу.

– Реннейр!

Вот мы и встретились. Только теперь я взирал на него сверху вниз. Мой отец, гордый повелитель Лестры, висел на самом краю узкого извилистого ущелья.

– Вытащи меня! – в голосе те же повелительные нотки. Даже сейчас, перед лицом гибели, он не изменил привычкам.

Камень под ногой откололся, и лорд повис на одной руке. Лицо покраснело от усилий, глаза блестели упрямо и зло. Но я ничего не чувствовал.

Страшно ли это – с равнодушием смотреть, как умирает твой отец? Твоя родная кровь?

– Разве вы заслуживаете спасения, мой лорд?

Голос прозвучал надтреснуто. Я сорвал горло, когда пытался докричаться до Моны.

– Реннейр! Ты все еще мой дехейм, и я приказываю!.. – в последнем усилии выкрикнул он. – Дай мне руку!

Можно было бы наклониться и…

– Я дам тебе все, что захочешь! Сделаю наследником вместо Демейрара… только помоги!

Как и следовало ожидать. За столько лет он так и не понял, что власть мне не нужна.

– Все, что я захочу, я возьму сам. И это будет не ваш престол.

Мой ответ вызвал ярость на и так перекошенном лице. Он боялся, ужасно боялся смерти. Я это чувствовал.

– Рен-нейр… молю! – прохрипел он.

– Вы хладнокровно убили одну неповинную женщину, собирались расправиться и со второй. После этого я должен вам помогать?

Это я еще не вспомнил другие его деяния. Древо напомнило о них, они пришли в обличье Криса и сотен других людей, жертв его амбиций.

С каждым мгновением он сползал все ниже. Вес обмундирования тянул вниз, а силы утекали. Пальцы его побелели, несколько ногтей были содраны. Интересно, вспомнил ли он, как велел столкнуть меня в Ущелье Забытых, чтобы хоть так пробудить мой Дар?

Что чувствовал отец, отдавая людям этот приказ?

– Я л-лорд… – прохрипел он, цепляясь из последних сил. – …я заботился… о Лестре!

Я покачал головой.

– Вы всегда думали лишь о себе. Прощайте, отец.

Наши взгляды встретились в последний раз. В его – ненависть, страх и ни капли раскаяния. Он умрет, считая себя правым. На мгновение в душе шевельнулись ядовитые щупальца жалости, но я сразу раздавил их.

Пальцы разжались, и лорд с широко распахнутыми глазами полетел вниз – в бездну. Алое сияние поглотило его жадностью голодного зверя.

Все кончено.

Меня обдало жаром, а потом ветер бросил в лицо пригоршню колких снежинок. Я поднялся, опираясь на меч. Ноги не хотели слушаться.

Отец сам выбрал свой путь, как и я свой.

Несколько тягучих мгновений висела мертвая тишина, а потом землю тряхнуло – раз, другой. В недрах завыло, зарокотало, за спиной послышались звуки камнепада.

В первые мгновения я не хотел шевелиться. Да и пусть меня погребет под обломками скал – разве плохо уснуть здесь, в окружении суровых молчаливых гор? Забвение избавит от боли.

Но проклятое тело было со мной несогласно, действовало на рефлексах, стремясь уйти от опасности. Внутреннее чувство понесло туда, где из-за острого мыса, усыпанного каменными маками, вынырнула толпа искателей. Они отпрянули назад, будто наткнулись на преграду, а потом кто-то закричал:

– Лестриец!

– Еще один!

– Бей его!..

Глаза горели жаждой мести, в эти страшные моменты они забыли свою мирную природу. Выбежали, как дикие звери из нор, готовые грызть глотки захватчикам.

Всем своим естеством я чувствовал боль, страх и гнев, пропитавшие камни, снег и даже воздух. Что же ты, Матерь Гор, так плохо присматривала за своими детьми? Почему позволила этому случиться? Или тебе, как и остальным богам, на все плевать? Лишь бы были подношения в виде осколков душ, чужих эмоций, чтобы почувствовать себя живой и нужной этому миру?

Для этого прибрала и Рамону вместе с нашим нерожденным ребенком?

Горечь, заполнившая меня до краев, осела на языке. Внутри все было изорвано в клочья, сердце истекало кровью, а душа умерла в тот миг, когда я выпустил руку Моны.

Искатели, хмурясь, медленно приближались. Их было много больше, но даже сейчас они не решались сделать последний бросок. Руки сжимали ножи, топоры, кузнечные молотки и короткие широкие мечи.