Каменное перо

Другие постояльцы не были столь благосклонны. После очередного шумного вечера домовладельцу поступила жалоба на Доменико, и К. обещал принять меры.

Беда не пришла в одиночку. Коллегия, в которой состоял Доменико, переживала черную полосу, и ему задерживали жалование; к тому же он, по слухам, неудачно влюбился и потратился там, где не планировал, и здоровье начало подводить его под бременем накопившихся неудач… Одним словом, бедняга единовременно заплел ноги о все тридцать три несчастья и не знал, как выпутаться. Призыв на аудиенцию с домовладельцем пришелся очень некстати.

У К. и Доменико состоялся не самый приятный разговор. Юный барристер до последнего старался соблюдать приличия, но ощущение вопиющей несправедливости расшевелило его норов, и он сорвался на резкость. Доподлинно неизвестно, какими обвинениями и проклятиями осыпали друг друга стороны, но неутешительный для Доменико итог переговоров был таков: молодой человек обязан был авансировать свое проживание в Черном доме на три месяца вперед, иначе ему грозило немедленное выселение.

Зная, что уважающему себя синьору во всем городе не сыскать комнат дешевле, Доменико наступил на горло своей гордости и обязался выполнить негуманные условия. Он экономил на всем и выходил на службу даже по выходным, и вроде бы почти накопил требуемую сумму, но случилось ужасное.

Незадолго до судьбоносной даты ему было доверено новое дело. Он мнил его заурядным и выигрышным. Некая благородная дама среднего достатка обвиняла своего делового партнера – совладельца небольшой кофейни на окраине города – в незаконном присвоении совместно заработанных средств. Все признаки мошенничества были налицо: неумело подделанные подписи, наспех заведенные счета, изобличающая переписка и многочисленные свидетельства…

Однако вскоре у дела обнаружилась одна неприятная особенность. В качестве обвиняемого в нем проходил не кто иной, как господин К.

Доменико боялся отказаться от процесса, зная, что это непоправимо навредит его репутации. Он даже не взялся доказывать начальству, что не может быть в этом деле непредвзят – выяснилось, что собственность Черного дома была окольными путями оформлена на совершенно постороннее лицо, и формально господин К. его владельцем не являлся.

С другой стороны, участие в суде означало для Доменико окончательный разрыв с домовладельцем и верный путь на улицу.

Доменико впал в отчаяние.

Франц и Филипп тем временем вполглаза следили за его злоключениями и время от времени, откладывая в сторону учебники и перья, хором дивились несправедливости приютившего их мира. Но вместе с тем они знали тверже любого урока, что все непременно образуется. По-иному и быть могло.

Но вселенная была полна сюрпризов.

Доменико заболел и слег. Его дело совсем не двигалось, господин К. не приближался к заслуженному обвинению, а вожделенное вознаграждение за успешное дело было далеко, как никогда.

Как-то вечером, когда Франц и Филипп, отложив учебники, лениво играли в карты, дверь апартаментов Доменико в очередной раз громко хлопнула. Студенты понимающе переглянулись. Стало быть, молодой барристер шел на поправку! Благая весть! решили юноши и продолжили игру.

Но спектакль только начинался.

Филипп оживленно доказывал своему визави, что тот только что самым вероломным образом упрятал под покрывалом шестерку пик, когда Франц жестом повелел ему замолчать. Филипп оскорбился.

– Тише ты, – шикнул Франц. – Неужели не слышишь?

– Решительно ничего не слышу, – огрызнулся Филипп и только потом прислушался.

Снизу доносились голоса. Два голоса, если точнее. Мужской и женский. Первый, очевидно, принадлежал Доменико, а второй был незнаком. Студенты еще раз понимающе переглянулись. Барристер совершенно явно шел на поправку!

Голоса зазвучали громче.

Студенты пожали плечами, отложили карты и вышли на лестницу. Доменико и его гостья общались на повышенных тонах. Она как будто обвиняла его в чем-то, он горячо возражал. Франц и Филипп начали было разбирать отдельные слова, но дверь квартиры внезапно резко отворилась и громыхнула о стену. Студенты отпрянули в тень и затаили дыхание. Судя по шелесту платья и белой вспышке в просвете между пролетами, леди стремительно вылетела в коридор и поспешила вниз. Вслед за удаляющимся цокотом ее каблучков раздались тяжелые шаги Доменико. Он остановился у верхней ступеньки и прокричал ей вслед:

– Изабелла, прошу тебя, вернись!

Ответа не последовало. Где-то далеко внизу за Изабеллой хлопнула дверь, и женственный ритм ее ножек окончательно стих.

Студенты осторожно выглянули из-за перил. Доменико стоял к ним спиной, неуклюже разведя руки в стороны и немного пошатываясь. Немая сцена продолжалась несколько минут, пока барристер, пробудившись от своего транса, не побрел обратно в комнату. Франц почувствовал, как сжимается его сердце – Доменико был совсем плох. Он шагал сбивчиво и неуверенно, все время опираясь рукой о стену. Силы покидали его буквально на глазах.

Франц вопросительно посмотрел на своего товарища, и тот ответил ему тревожным взглядом. Все было гораздо хуже, чем они предполагали.