Каменное сердце

— Но теперь у вас есть деньги…

— Едва ли я смогу сделать это, даже если бы захотела. — Девушка глубоко вздохнула. — Мастер Шардлейк, я подумываю о том, чтобы отправиться на континент, быть может, в Нидерланды, подальше от Англии. Возможно, даже попробовать поступить в какой-нибудь из университетов. После всего пережитого я не могу быть солдатом.

— Конечно.

— Понимаете, похоже, что вы оказались правы и по природе я скорее ученый. Но ведь женщин-ученых не существует, так ведь?

— Есть женщины весьма и весьма образованные. Вот, например, сама королева написала книгу, а леди Елизавета…

Эмма тряхнула головой:

— Они имеют на это право как особы королевской крови.

— Вы пытаетесь убежать от своих чувств к юному Бернарду? — догадался я.

Лицо моей собеседницы напряглось, и оспины на нем словно ожили.

— Мне нужно время, мастер Шардлейк. И какое-то занятие. Вы отпустите меня за границу?

— Ваша жизнь принадлежит вам, мне и так слишком часто приходится вмешиваться в людские судьбы. Я всегда готов вам помочь. Но вам придется поддерживать со мной связь.

Девушка встала со скамьи:

— Тогда я найду себе корабль до Фландрии. И буду писать вам оттуда. Чтобы вы знали, как обстоят мои дела.

— Так, значит, вы уезжаете?

— Да. — Она протянула мне ладонь.

— Эмма, я еще ни разу не заговаривал с вами об этом. У вас по-прежнему каменное сердце? — задал я ей новый вопрос.

Она посмотрела на меня таким взглядом, какого я никогда еще не видел в ее глазах, а потом качнула головой:

— Нет. Я бросила его в Темзу. Оно было частью моей прежней жизни. Теперь я ношу крест, который вы забрали из Хойленда и отдали мне в августе.

Я улыбнулся:

— Вот и хорошо.

— А еще мне хотелось бы поблагодарить эту добрую старую леди за то, что она и ее бедный Майкл сделали для меня… — добавила мисс Кертис, и голос ее осекся.

— Собираетесь явиться к ней в таком виде? Лучше не надо, — возразил я. — Я уже известил миссис Кафхилл о том, что Хью больше ничего не угрожает.

— Благодарю вас за все, мастер Шардлейк. Но теперь я встала на собственный путь. Посмотрим, куда он приведет меня.

Я пожал Эмме Кертис руку. Жесткие мозоли, нажитые ею за годы усердной стрелковой тренировки, уже сходили.

Я проводил ее взглядом. Она шла по дорожке твердым шагом юного джентльмена, коротко стриженная, в хорошо сшитом камзоле и в черной шляпе.

Мертвые желтые листья кружили вокруг ее башмаков.

Историческая справка

Война 1544–1546 годов, которую Генрих VIII развязал против Франции, стала, пожалуй, самым катастрофическим политическим решением из всех, которые он когда-либо принимал. Генриха иногда изображают неким модернизатором, однако понимание войны этим монархом попахивало глубоким средневековьем. С самого начала правления ему не давали покоя лавры его предшественников, успешно воевавших с французами ранее. Однако Франция к этому времени уже сделалась процветающим и цельным государством, обладавшим куда более многочисленным населением, чем Англия.

Ничему не научившись после провала двух предыдущих попыток, Генрих вторгся во Францию в 1544 году, заключив шаткий союз с императором Священной Римской империи Карлом V Габсбургом. Войска этих двух правителей должны были соединиться под Парижем, однако Генрих повел свою армию на Булонь, которую надеялся присоединить к остававшемуся под властью Англии Кале, укрупняя тем самым английские владения на материке. Однако, когда после длительной и кровопролитной осады Генрих взял Булонь, его собственные войска были осаждены в городе подошедшей французской армией. Карл V и французский король Франциск I заключили сепаратный мир, и англичане оказались запертыми в Булони на следующие восемнадцать месяцев, вынужденные при этом голодать, поскольку снабжение было весьма скудным. Теперь Генриху приходилось иметь дело со всей мощью Франции, а кроме того, французы послали свои войска в союзную им Шотландию, с которой английский монарх тоже уже вел войну.

Война эта оказалась чрезвычайно, ну просто катастрофически разорительной: чтобы оплатить расходы, Генриху VIII пришлось продать основную часть монастырских земель, отобранных им у церкви в 1530-е годы, досуха выжать подданных, введя непомерные налоги, и даже обесценить монету, понизив в ней содержание серебра и спровоцировав тем самым беспрецедентную волну инфляции. Пострадали все слои общества, но в первую очередь, разумеется, бедняки, обнищавшие еще сильнее.