Каменное сердце

— Абсолютно верно. Мастер Хоббей не хочет женить своего воспитанника до тех пор, пока тот не найдет себе невесту по собственному выбору. — Дирик повысил голос. — Как нам известно, человека, подавшего столь возмутительный иск, более нет в живых. Свидетельство его матери представляет собой всего-навсего досужие домыслы. А показания преподобного Бротона связаны лишь с предоставлением опеки, а сие произошло много лет назад. — Тут в тоне его появилась укоризненная нотка. — Эта опека была предоставлена мастеру Хоббею на абсолютно законных основаниях, посредством должной и надлежащей процедуры, с соблюдением всех норм и предписаний.

Сэр Уильям кивнул и посмотрел на викария:

— Именно так. Не вижу особой добродетели, сэр, в том, чтобы оспаривать решение суда по прошествии стольких лет.

Бротон встал:

— Я говорил истинную правду, свидетелем в том мне сам Господь.

— Не стоит препираться со мной, или я отправлю вас во Флит за неуважение к суду.

Паулит не стал возвышать голос, но эти слова, произнесенные спокойным тоном, резанули как острый нож.

Застыв на мгновение в нерешительности, священник опустился на место. Снова повернувшись к Дирику, судья вздохнул:

— Однако обвинения, выдвинутые Майклом Кафхиллом, при всей их неопределенности все-таки заслуживают проведения расследования. Хотите ли вы допросить свидетелей?

Защитник посмотрел на Бесс. Она ответила ему смелым взглядом, гордо задрав подбородок. После недолгих колебаний Дирик ответил:

— Нет, сэр.

Я внутренне улыбнулся. Мой оппонент понял, что, расспрашивая пожилую даму по поводу ее показаний, он сможет добиться только доказательств ее полной искренности. Я даже на какое-то мгновение испытал торжество, осознав, что победил, хотя бы на первом этапе нашей баталии… Недовольное лицо Дирика лишь подтвердило мою догадку. Однако я не стал приписывать этот успех себе, поскольку трудно было усомниться в том, что, если бы не давление, оказанное на него королевой, Паулит в считаные мгновения выставил бы нас за дверь.

— Полагаю, — произнес сэр Уильям, — что суду надлежит получить показания всех лиц, в настоящее время связанных с благосостоянием Хью Кертиса. — Он посмотрел на меня. — Кто, по-вашему, к таковым относится, сержант Шардлейк?

— Ну, во-первых, конечно же, сам Хью Кертис. Кроме того, мастер Хоббей, его жена, возможно, их сын, управляющий. И нынешний учитель… — перечислил я.

— Такового не существует, — заявил вскочивший с места Винсент, и лицо его побагровело от сдерживаемого гнева. — А Дэвид Хоббей, смею заметить, пока еще является несовершеннолетним.

— Желаете еще что-нибудь добавить, мастер Шардлейк? — уточнил судья.

— Да. Я полагаю, что необходимо также взять показания у местного феодария… Пусть он представит счета, связанные с поместьем Хью Кертиса.

Паулит задумался:

— Феодарием Хэмпшира является сэр Квинтин Приддис.

Я позволил себе небольшую лесть:

— Столь обширные познания делают вам честь, сэр.

На тонких губах председателя суда вновь появилась улыбка.

— Ну, вообще-то, я ведь тоже из Хэмпшира. И через несколько дней намереваюсь отправиться в Портсмут в качестве губернатора, чтобы навести там порядок среди солдат и матросов. — Он задумался и через некоторое время заговорил снова: — Показания Приддиса… что ж, я согласен на это. Но в отношении счетов… не думаю. Это может быть истолковано как сомнение в честности сэра Квинтина.

Паулит обратил ко мне невозмутимое лицо, взглянул своими большими пустыми глазами, и я понял, что добиться правды мне будет непросто. Если поместье Хью приносило доход, что подтверждалось тем, что Николас Хоббей производил там вырубку леса, то без местного феодария дело явно не обошлось.

Не предоставляя счетов, этот человек мог говорить все, что угодно, и способа проверить его честность не существовало.

— А теперь, — со светской обходительностью продолжил сэр Уильям, — встает вопрос о том, кто же снимет эти показания. — Он посмотрел на разрумянившегося Дирика. — Как насчет сержанта Шардлейка?

— При всем уважении, — ответил мой противник, — здесь необходимо нейтральное лицо…

Паулит откинулся на спинку своего высокого кресла:

— У меня есть лучшее предложение. Вы можете отправиться в Хэмпшир вместе с сержантом Шардлейком.

Я прекрасно понимал, что задумал судья. Он намеревался продолжить расследование, но при этом затруднить мои действия, приставив ко мне Дирика и лишив меня доступа к счетам. Винсент не мог не понимать этого, однако радости на его лице не было.

— Но, сэр, — возразил он, — подобная перспектива связана для меня с рядом трудностей. Семейные узы…

— Они не имеют значения по сравнению с теми узами, которые связывают вас с судом, брат Дирик. Мастер Шардлейк, имеете ли вы какие-нибудь возражения против моего предложения? Или, возможно, желаете высказать некие пожелания?

Тут меня осенило. Я посмотрел на Барака, ответившего мне вопросительным взглядом.

— Сэр Уильям, — проговорил я, — если мне надлежит отправиться в путь вместе с братом Дириком, то нельзя ли попросить, чтобы в пути нам помогали наши клерки?

Паулит наклонил голову:

— Что ж, вполне разумное условие.