Каменное сердце генерала

Генерала грубо опрокинули на плаху и распяли по рукам и ногам. Привязали конечности веревками к столбам. Зазвенели топоры в руках красных палачей. Самый крупный убийца прижал голову эспера к плахе и пристегнул ремнями шею к дереву. Я ощутила, как силы схлынули волной, и тело повело назад. В глазах потемнело. Вот она! Мягкая смерть, о которой я мечтала.

Но нет… Приторный и резкий запах трав ворвался в легкие и обжег, заставив вновь прийти в себя. Перед глазами замаячила все та же страшная картина, но на этот раз за трибуной разместился хозяин безумного парада смерти.

— Сегодня мы торжествуем справедливость! — вскинул руки вверх, и раздались восторженные овации. — Эти изменники предали Саэрос! Предали свой народ! И заслуживают смерти!

Я усмехнулась, а Ваакри то за что?

Повстанец тыкнул меня в спину.

— Да!

— Всех четвертовать!

— Сдохните!

Жалили крики толпы, но было не больно. Плевать я хотела на всеобщую ненависть. Жаль, что спасти нас теперь некому. С раздавленным камнем исчезла последняя надежда на справедливость.

— Объявляю о порядке ухода из нашего мира изменников родины! Первой путем повешения будет казнена старуха Ваакри! — у меня кулаки за спиной закоченели. Только не это! Я первая должна уйти.

— Прошу о милости первой лишиться головы! — удивительно, и как хватило сил перекричать толпу, что притихла уже после моей речи.

— Нет, — коротко ответил Красный. — Следом простимся с блудницей Ридой. Потом четвертуем генерала Кайса и в конце отсечем голову Мэлори, что желала нам всем скорой страшной смерти в огне Галадона!

— Тварь, — шепнула губами. Мало ему моей смерти. Нужна агония перед ней. Но я выдержу, все выдержу ему назло!

— Начнем! — хлопнул в ладоши, чем подал знак привести виселицу в действие.

Я опомниться не успела, как Ваакри повисла в петле и задергалась. Я закусила губы до крови, чтобы не закричать в диком ужасе. Снова повело в сторону от накатившей волны паники. Затошнило, в ушах зазвенело. Я перестала слышать кровожадные крики толпы. Просто смотрела, как народ взорвался восторгом от того, что старушка испустила дух и обмякла.

Никто не спешил снимать ее с веревки. Красный с довольной улыбкой окатил взглядом тело несчастной ни в чем неповинной женщины. А потом посмотрел на мою мать и повстанец за ее спиной силой заставил ее встать на колени и положить голову на доску. Пристегнул ремнем ее шею и раскрыл мешок, в который должна упасть голова.

— Да что же это? — пропищала.

— Давай! — крикнул Красный и тут же палач дернул за рычаг, что привел в действие острое скошенное лезвие, которое с большой скоростью обрушилось на мою мать.

Не выдержала, дико закричала, когда маме отсекло голову, и полилась кровь. Упала на колени и зажмурилась. Получила удар ладонью по лицу.

— Смотри! — встрянул меня и заставил раскрыть глаза палач.

Зверье подбиралось к Кайсу. С мощной секирой в руках из толпы вышел Тейл в красной мантии.

— Только не он, Солнцеликая, молю, — но глуха оказалась богиня, не услышала мои молитвы.

Тейл склонился над головой генерала и что-то шепнул ему на ухо, из-за чего Кайс стал неистово вырываться, но веревки крепко накрепко впились в его плоть.

— Нет, пожалуйста, умоляю, нет, — говорила еле слышно, находясь где-то на границе света и тьмы. Одной ногой уже вошла в Ханаан, но эти твари издевались надо мной, не отпускали, выкручивая из моей души последние капли жизни. Выпивали их, словно волшебный эликсир. Получали истинное удовольствие от моих нечеловеческих страданий. Они смеялись мне в лицо, пока повстанец сзади держал меня за волосы, чтобы не посмела опустить голову. Приставил острие ножа к уголку моего глаза, чтобы не опускала веки во время казни.

Накатившие слезы стали малым спасением. Картина утопала в призме соленой воды и размывалась.

— Смерть врагу! — громогласно объявил Красный и четверо палачей разом обрушили топоры на конечности эспера. А следом Тейл отсек Кайсу голову. Помост затопило кровью, и я покорно опустила голову на плаху. Посмотрела в черную глубь мешка и набрала полную воздуха грудь.

— Скорее, — попросила мертвецким голосом и приготовилась к последнему шагу в Ханаан.

Мою шею пристегнули.

— Изменница!

— Умри, мразь! — провожали меня в последний путь добрые люди.

— Смерть блуднице и предательнице! — наконец закричал Красный и послышался щелчок рычага, что молниеносно отправил меня в густую темноту.

Глава 35

Мягко, спокойно и темно. Но где же подушки из облаков и молочные реки? Где деревья с сочными плодами и озарение Солнцеликой? Что-то здесь не так. Где я и почему слышу собственное сбитое от страха пережитого дыхание? А что если…

Разомкнула свинцовые веки и глаза заболели даже от полумрака, царящего в комнате. Сначала я увидела деревянные балки потолка. Потом повернула голову влево и с удивлением заметила почти догоревший очаг посреди хижины. С замиранием сердца повернулась вправо, и губы задрожали, предвещая появление горьких слез.

Кайс лежал рядом и мирно спал. Его широкая грудь вздымалась в такт мерному дыханию, а на чувственных губах залегла легкая полуулыбка. Казалось, ему сниться что-то хорошее.