Каменное сердце. Терновое сердце

Иврос тоже встал. Нахмурился, пристально глядя на то, как суетится Гвин. Бродит туда-сюда, слегка пошатываясь от слабости. Отшвыривает мыском сапога куски костей, что потеряли в сражении неудачливые умертвия. Старается даже не поворачиваться в его сторону.

Он присел на край колодца и скрестил руки на груди.

– Ты уже выполнила свою работу. Упокоила мою матушку, – заметил он.

– Нашла.

Плащ отыскался возле поваленной решетки ворот. Мокрый, грязный и потрепанный после того, как по нему явно потоптались мертвецы. Гвин с досадой отряхнула замаранный предмет.

– Ну вот. Это был мой любимый плащ, – проворчала она. – Испорчен безнадежно.

– На кой ляд чужачке так заботиться о Нордвуде? – вдруг спросил Иврос.

Гвин вздрогнула, как от удара. Повернулась к нему вполоборота. Однако ответить не успела.

Вороны закаркали. Забили крыльями. Взволнованно и возмущенно. А потом вся стая поднялась в воздух и полетела прочь, к лесу, с таким же громким карканьем. Эта стая показалась Гвин черной тучей, закрывшей собой небо на несколько мгновений.

– Что-то случилось? – с тревогой обратилась она к Ивросу.

Тот с хмурым видом уже шел в сторону ворот.

– У нас гости, – мрачно произнес он.

Гвин поспешила следом. Но еще до того, как они вышли за ворота, до слуха донеслось отдаленное лошадиное ржание.

С холма было видно, как к Архейму приближается целая процессия всадников. Вооруженный отряд в одеяниях серебристо-серых оттенков.

Гвин перевела взор с всадников на сердитого Ивроса. И обратно на всадников, которые уже скрылись за стенами на подъезде к городу. Адептка почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.

– Мейхарты.

Он выплюнул слово, точно ругательство.

– Ив, – простонала Гвин, стискивая в руках испорченный плащ. Все прочие слова застряли в горле.

Впервые в жизни находчивая и острая на язык Гвинейн Гарана не могла вымолвить ни звука. Вероятно, окажись она на собственной казни, скорее бы нашлась, как поступить и что сказать. Адептка кожей почувствовала, каким холодным было это утро во всех отношениях. И как жег гнев в глазах Ивроса. Мужчина не сводил взора с руин.

Но только первой на дороге, ведущей на холм, показалась не королевская стража, а верная Пуговка. Судя по всему, лошадь вырвала уздечку у ведущего ее всадника и теперь во весь опор неслась к бывшей зимней резиденции. Завидев ее, Гвин поспешила навстречу. Она отшвырнула загубленный плащ и мигом позабыла об усталости.

Кобылка немного успокоилась, лишь когда руки хозяйки обвили ее стройную шею. Лошадь переступала с ноги на ногу, дышала возбужденно, с негодованием раздувая ноздри. Она фыркала и старалась ткнуть Гвин мордой. Будто проверяла, действительно ли любимая хозяйка жива и здорова. А та лишь обнимала ее и наглаживала лоснящуюся шкуру, радостно бормоча:

– Девочка. Моя девочка. Моя любимая девочка. С тобой все хорошо. Моя девочка.

Иврос же не сдвинулся с места. Он остался стоять у ворот замка, даже когда королевская процессия показалась у подножия холма. Десяток всадников миновали площадь. Первым, чуть опережая остальных, ехал принц Нордвуда в охотничьих одеждах. За ним следовал сам король, Бариан Мейхарт, рядом с капитаном стражи. За ними вереницей скакали остальные стражники и несколько местных вельмож, умевших обращаться с оружием.

– Гвин! Хвала пресветлым силам, вы живы! – радостно воскликнул Кевендил Мейхарт.

Он слез с коня и бросился к ней. Прежде чем женщина успела раскрыть рот, принц заключил ее в крепкие объятия.

– Ох, Гвин, простите! Простите меня! – Он отстранился. – Простите меня, моя леди, умоляю! Я клянусь, что ужасно сожалею! Я не должен был отпускать вас одну! Когда лошадь вернулась без вас, я чуть с ума не сошел. Места себе не находил. А потом посреди ночи она начала биться в стойле, точно взбесилась. И тогда мы увидели яркую вспышку белого света над лесом и…

– Со мной все в порядке. – Гвин осторожно высвободилась из объятий. – Я жива. Мертвецы разбежались, но главную нежить удалось упокоить. Новых умертвий в Нордвуде не будет. Со старыми я постепенно разберусь.

Прибывшая процессия выразила ликование. Все, кроме короля. Бариан Мейхарт лишь сдержанно улыбнулся Гвин. Он коротко кивнул и вперил взгляд в неподвижно стоящего мужчину. Смутно знакомый человек в одежде простолюдина. Темноволосый и высокий. Монарх старался припомнить, у кого он уже видел такие странные золотисто-карие глаза.

– И все равно, – Кевендил тем временем снял с себя теплый плащ и спешно накинул на плечи Гвин, – я не должен был отпускать свою супругу одну против ужасной…

– Супругу? – Изумленный голос Ивроса заставил женщину напрячься. – Гвинейн… Мейхарт, значит?

Теперь он смотрел только на нее. Смотрел так, будто она была зашедшей в его владения лошадью, на которой он обнаружил клеймо злейшего врага. Да. Тавро. Лошадиное клеймо, что передавалось по наследству. Вот чем была для него фамилия Мейхарт.

– Кто это? – холодно осведомился король.

– Иврос Норлан. – Адептка проговорила тоном судьи во время вынесения приговора: – Сын Ашады Норлан. Он помог мне упокоить нежить. Без него я бы не справилась.