Каменное сердце. Терновое сердце

Ответом была тишина. А в тишине – слабый треск веток. Но не с той стороны, куда ушел Иврос. С противоположной.

Гвин повернулась на звук. И снова выругалась. На этот раз тихо и себе под нос.

К ней стремительно приближалась темная фигура. Она мелькала меж деревьями быстрой тенью. Чем ближе, тем отчетливее адептка понимала, что это то самое существо, которое она заметила вчера. Силуэт с длинными конечностями, отдаленно похожий на лань. Существо было голодно. Шло за ними всю ночь. Но напасть решило только теперь, когда громадного зверя поблизости не было.

Крупное тело размером с взрослого оленя. Такая же голова. Только пасть раскрывалась не как у травоядного, а как у хищника вроде волка: от уха до уха. Огромный рот со множеством острых серых зубов и длинным черным языком. Вдавленный звериный нос. Узкие желтые глаза. Вытянутые тролльи уши, которые Гвин накануне приняла за рога. Длинные конечности с большими лапами и широкими пальцами, какими с легкостью можно было рыть землю для подземных убежищ. И сизая шкура со стальным отливом.

Кобальд. Худой и старый. И ужасно голодный.

Он несся к Гвин, набирая темп.

Адептка быстро расстегнула застежку плаща, скинула – он был тяжелый и неудобный. Сняла с пояса топорик. Из-за голенища достала тонкий стилет. Встала в стойку. Прицелилась. На долгие приготовления времени не было. Поэтому она метнула стилет. И промахнулась.

Зверь издал высокий свистящий звук. Оскалился. Прянул в сторону.

Точно туда, куда и рассчитывала Гвин.

Топорик просвистел в воздухе и с хрустом воткнулся в плечо кобальда. Не то, на что она рассчитывала, но лучше, чем не попасть вовсе.

И пока зверь рычал и метался, вытаскивая глубоко засевшее орудие, адептка рванулась к сумке. Распахнула ее. Сверху торчала рукоять кинжала, а рядом – длинный обломок старой желтой кости. Гвин выхватила их и развернулась как раз в тот момент, когда кобальду удалось избавиться от топора.

Покрытое густой кровью оружие полетело в свежий снег, оставив за собой шлейф темных капель.

Зверь поменьше давно бы удирал в чащу зализывать раны. Но этот экземпляр оказался слишком стар и голоден, чтобы просто так отпускать добычу. Он встал на четвереньки и приготовился к прыжку, как готовится кошка перед внезапным нападением на мышь. Игнорируя густую кровь, которая текла из открытой раны.

Гвин не была мышью.

Левой рукой она покрепче сжала кинжал. А правую, с костью в кулаке, вытянула вперед. Забормотала заклятие. Быстро. Сосредоточенно. Глаза тотчас налились матовым белым сиянием.

Кобальд прыгнул. Запутался в четырех конечностях. Повалился на бок в снег. Засвистел от клокочущей ярости. А потом взвыл. От острой боли, которую сопровождал хруст ломающихся костей.

Первыми не выдержали ребра. Его язык задергался меж зубами, когда они начали надламываться и впиваться изнутри.

За ребрами последовали более мелкие кости фаланг и ключиц. Но самую невыносимую боль причинили маленькие слуховые косточки внутри черепа.

Кобальд выл и бился, взрывая лапами снег вокруг. Белая масса пропиталась кровью и с каждой минутой все больше и больше походила на грязь. Запах железа и разрываемого нутра наполнил воздух.

С влажным треском надломился позвоночник. Сразу в двух местах. Отчего тварь неестественно выгнулась и широко раскрыла пасть.

Последними сдались толстые бедренные кости и кости черепа. Они крошились с чавкающим звуком. Но кобальд уже ничего не чувствовал. Агония достигла пика.

Зверь затих в луже черной жижи быстрее, чем Гвин успела выровнять собственное дыхание.

Она раскрыла ладонь и стряхнула мелкую пыль, в которую превратился обломок кости. А ведь она была уверена, что именно эта вещь в пути и не пригодится.

Адептка перевела невидящий взор на кобальда. Зверь раскинулся в кровавой жиже в каких-то десяти шагах от нее. Конечности неестественно выгнуты. Желтые глаза вытаращены и неподвижны. Пасть распахнута в беззвучном крике. Язык, судя по всему, он себе откусил.

Гвин стерла трясущейся рукой испарину со лба. Сердце колотилось как сумасшедшее. И тут, к своему ужасу, она уловила новое движение. На этот раз слева. Гвин резко развернулась на звук, готовясь встретить еще одного кобальда. Вскинула руку с кинжалом.

Там, прислонившись к дереву плечом, стоял Иврос Норлан. Стоял. И просто наблюдал.

– Вижу, у тебя все хорошо. – Он отделился от дерева и пошел к ней.

Адептка шумно выдохнула через нос. С возмущением пождала губы.

– Все-таки это был кобальд, – констатировал колдун, остановившись рядом с Гвин. Он задумчиво прищелкнул языком, будто выражал досаду. – В нескольких часах пути отсюда есть старые королевские курганы. Наверняка он поселился там. Но добычи не было. Голод выгнал его из пещер. Вот он и бродил всюду. Пока на нас не наткнулся. Бедолага.

Последнее слово резануло по ушам так, что женщина больше не могла сдерживаться.

– Он мог убить меня! – с негодованием воскликнула рыжая адептка.

Кровь в висках все еще стучала, отзываясь болью.