Каменные драконы (СИ)

— Лорд Бейлиш, вам бы стоило позаботиться о своих наследниках, — сказала, отсмеявшись, Дейенерис. — Я же могу вас заверить, что на мой счет вы можете больше не волноваться, я в скором времени планирую решить этот вопрос самым естественным способом.

Ее рука легла на живот, недвусмысленно намекая на беременность.

— Вас с Королем можно поздравлять? — переспросила жеманно Хранительница Юга, стрельнув глазами в Хранителя Зимы. На его же лице было такое отчаянное выражение. Определенно, он не был в курсе.

— Да, — победоносно ответила Королева и протянула руку к Тириону, накрывая ее своей. — Нас с Королем можно поздравлять.

Она смотрела на Тириона и улыбалась. Шок окружающих был настолько силен, что все смотрели на необычную пару. Дейенерис так глядела на своего второго мужа, словно он был лучшим, что с нею случилось за всю жизнь. Он же сжал ее руку и прошептал:

— Дени…

А потом, окончательно добив всех присутствующих, поцеловал Королеву, сев рядом с ней на столешницу. Поцелуй был обоюдным и жарким.

— Ого! — выдохнула восхищенно Хозяйка Морей. — Почему мы до сих пор тут сидим, когда пора уже надраться по этому поводу до бесчувствия. Нерис?

Едва оторвавшись от губ мужа, она улыбнулась и сказала:

— Вы свободны. У вас есть срок до конца турнира, и вы должны решить, чего вы хотите. Только выбирайте правильно.

А потом снова повернулась к мужу и, обняв, поцеловала сама, легко, словно они были в комнате одни.

***

Две фигуры на берегу ручья. Женщина и мужчина. Белый лютоволк кругами носится вокруг, приглядывая. Он узнал запах и не поднял тревогу. Человек, называющий себя никто, застыл, невидимый, но слышащий все.

— Какая она была, твоя первая любовь? — в голосе девушки еле заметна издевка.

— Юная, дикая, темноволосая. Маленький волчонок в большой стае.

Рука мужчины обнимает женщину, притягивая. Та с готовностью сближается, прижимаясь бедром. Слышен негромкий звук поцелуя.

— Ты говорил, я похожа, — фыркнула она. — Любопытно, чем.

— Ты все делаешь, как сама решила. Поперек правил. Сильная. Свободная. С тобой тяжело, — мужчина вздохнул.

— А внешне? — с интересом в голосе произносит женщина.

— Смутно. Волосы тоже темные. Так ли это важно, м? — снова звук поцелуя, более сильного и долгого, чем прежний. — Ты хочешь знать, что красива? Хочешь, чтобы я разливался соловьем?

— Много проще. Я хочу тебя, — женщина улыбается, додумывает наблюдатель. — Мне дела нет, сколько женщин у тебя было до меня. Женщин, мужчин, лютоволков… хоть кроликов. Мне нет дела и до того, сколько и будет после. Но сейчас ты мой.

Их объятия смыкаются, доносятся звуки проклятий, характерный скрип снимаемой вареной кожи, под чьими-то пальцами рвется ткань.

— Нежнее, — усмехается он. — Ты поражаешь меня каждый раз.

— Да я даже не начинала пытаться, — удивляется женщина, — просто делаю хорошо себе, а тебе, случается, тоже перепадает.

— Боги, ты слишком независимая, — мужчина продолжает говорить, слова доносятся сквозь треск одежды, прерываются вздохами и поцелуями. — Никогда не хотелось стать женой какого-нибудь лорда, жить как за каменной стеной?

— Перестать ходить с топором и рожать от медведей, — женщина рассмеялась низким грудным смехом. — Не хотелось. Мы берем сами то, что можем взять. Мужчины — как весна. Кончается мгновенно, а жизнь коротка.

— Суровые воительницы, суровая правда жизни, — мужчина дышит рвано, в рваных ночных силуэтах сложно угадать, но можно додумать, что происходит. — Суровый край.

— Что суровее — Стена или Медвежий остров? — она хохочет, запрокинув голову. Сквозь мглу облаков выглядывает луна, высвечивая контур распростертых тел. Никто закрывает глаза и видит их под веками, читая как карту.

— Мы говорим слишком много, — выдыхает мужчина, перехватывая инициативу. Женщина снова хохочет, словно он сказал что-то смешное.

— Хочется верховодить, да, Джон? — говорит она гортанно, прерываясь на стоны. — Команды, подчинение, с чего ты взял, что я этого хочу?

— Я не стану тебя спрашивать, — рычит мужчина. Его тело вжимается в ее все неистовее, сминая, пока она не начинает шептать, а потом кричать его имя. «Джо-о-он», — летит над лагерем, заглушаемое тысячей других голосов людей, ржанием лошадей, воем волков и шипеньем драконов. Отдается в памяти наблюдателя таким же неистовым криком. Человек улыбается.

Женщина замолкает, и снова человек слышит жаркое дыхание, треск веток, звуки славной постельной битвы, предстающие перед ним рядом высвеченных луной картин. Мужчина повержен, он отдает инициативу и наконец едва слышно шепчет ее имя, что впечатывается в ее память.

— Лианна, боги! — говорит он почти шепотом, словно боясь спугнуть, и с рыком затихает.

— Для соблюдающего обет безбрачия ты слишком долго продержался, — женщина стоит у распростертого мужчины, ее бедро, стройная нога, высокая грудь последовательно возникает в лунном свете как прекрасная статуя. — Пойдем.

Она исчезает в реке, словно нимфа окунаясь в воду. Темное облако волос облепляет ее плечи и грудь. Мужчина со вздохом встает, направляясь за ней.

— Ты когда-нибудь отступаешься?

— Никогда. Мормонты не сдаются.