Каменные драконы (СИ)

Первое время после прилета слуги еще по привычке пытались застать его утром за работой, а для Дейенерис накрывать завтрак в ее собственных покоях. Дени злилась, а то и смеялась, пропустив полдюжины завтраков. Чаще они выходили только к обеду. Тирион поначалу еще пытался анализировать, но нереальность происходящего в конце концов накрыла его с головой как цунами, и он отдался стихии без остатка. Он не верил, предполагая, что это временный взбалмошный период не затянется у королевы надолго, и она снова вернется к своим привычным делам и любовникам. И хорошо, если на одну ночь с ним будет приходиться семь с Джоном… Скорее уж Джон и Аша, как и раньше, будут делить благосклонность Королевы. А значит, стоило просто насладиться моментом, коль скоро он может совсем упустить его, пытаясь влезть с анализом.

Дейенерис вышла из дверей спальни, на ходу расчесывая свои серебряные волосы. Он сделал попытку подняться из-за стола, однако Королева оказалась быстрее. Небрежно сдвинув его бумаги, словно осенние листья, она опустилась на его стол и, обхватив ладонью его затылок, медленно нежно поцеловала. Тирион ответил, притягивая женщину к себе за талию обеими руками. Она потянулась по-кошачьи, подняв обе руки над головой, и тогда он тронул поцелуем ее шею, сразу под ухом. Губы его проходили по ее шее обстоятельно, медленно спускаясь к ключице, а затем ниже и ниже, пока не остановились у солнечного сплетения. Дени хихикнула, и, погрузив обе руки в его волосы, потянулась к его губам грудью и животом, вытягиваясь вверх, как струна. Как можно было в такой обстановке работать, было выше понимания Тириона. Ее ночная рубашка скользнула с плеч и накрыла стол белопенным покрывалом. Королева поманила его, чуть сдвинув округлое колено так, что он оказался между ее ног, ее пальцы вплетались в застежки его камзола. На кой-черт нужно было вообще одеваться, с тоской подумал Тирион?

Они лежали на его столе, поверх всех бумаг, когда-то рассортированных в аккуратные стопки. Никогда в его святая святых не вторгались столь яростно, никогда не производили такого бардака в его делах, и никогда он не был настолько не против. Дени куснула его за мочку уха, окончательно приходя в себя, и зашептала горячо:

— Доброе утро, ваше величество.

Тирион улыбнулся своим мыслям. Его нередко именовали полным титулом на разных церемониях, но в ее устах это звучало одновременно так, словно она признавала его власть над собой.

— Доброе утро, моя Королева, — ответил он, освобождая свое ухо. Ее волосы разлились как река, отдельные пряди образовывали заводи, мелкие ручейки стремились к ее лицу. Глаза горели утоленной страстью, но по закушенной губе, по дыханию он понимал, что это было только начало. Прикрыв глаза, она потянулась и спросила:

— Так ли я помешала тебе этим утром?

— Могла бы помешать сильнее, — парировал он, приподнимаясь на локте и переходя в сидячее положение. Она подняла бровь и улыбнулась призывно.

— Это еще можно исправить, — она потянулась к нему рукой, пробежав пальцами от плеча к бедру. Тирион поймал ее руку, развернул ладонью вверх и поцеловал запястье. Он заговорил, между фразами целуя ее ладонь и пальцы:

— А как же завтрак? Обед? Ужин? — он улыбался. До чего с ней было легко! Никогда бы не подумал, что с ней будет так же легко в постели, как и в государственных делах. Дени выгнулась, потянувшись вершинами аккуратных грудей к потолку, а потом медленно церемонно села на столе, словно это был трон.

— Ты устраиваешь меня вполне и в качестве завтрака, и в качестве обеда, — она тряхнула волосами, перебрасывая их через плечо вперед. — Куда подевался мой гребень?

Ее манера задавать вопросы людям, которые не могли знать на них ответа, когда-то его бесила. Сейчас же она казалась ему очаровательной. Она выглядела сейчас на этом столе такой рассеянной соблазненной дурочкой, словно именно он набросился на нее, а не наоборот.

— Ты пришла без него, но я его тебе найду, не сомневайся, — улыбнулся он и спрыгнул со стола. Гребень, разумеется, оказался не там, где бы мог быть — он лежал под кроватью, невдалеке от изголовья. Тирион вернулся, победоносно воздев его над головой, а потом протянул ей. Королева так и сидела на столе, и там же принялась расчесываться.

— Дени, — начал он осторожно, — ты не хочешь выбрать более удобную поверхность?

— Так не терпится вернуться к своим счетам и письмам, — фыркнула она, сморщив нос так смешно, что он едва сдержался. Ему действительно хотелось отобрать у нее гребень и расчесать волосы самому, однако для этого ему бы пришлось усадить ее на пол. Это было бы жалким, с сожалением подумал он. Он ненавидел выражение жалости по отношению к нему в глазах Королевы. Она была столь великодушна, что готова была жалеть весь мир. Черт возьми, он не виноват, что всего лишь карлик. Видение преследовало его во снах — она сидит у камина на белой шкуре, кончики волосы едва касаются бедер, а он расчесывает ее волосы.