Каменные клены

… да вы проходите, инспектор, я сам вам все покажу! вон там, слева — наш новый понтонный мост, он легко чистится и безопасен, вы ведь, наверное, получили жалобу?

а почему у вас мост из голубого пластика? спросил я, входя в приятную роль проверяющего, деревянный смотрелся бы много лучше

после той истории с гленом ливи правление решило заменить старый мост, неужто не слышали? армстронг покачал головой, а столько было разговоров… бедняга глен пытался пристать к мосту в потемках, перевернулся и не смог выбраться, его затянуло под сваи — дно здесь было хуже, чем в дартмурском болоте!

а вот некий дрессер… начал я, но администратор перебил меня, да нет же, его звали глен ливи! славный был парень, не стоило ему отправляться к шлюзу в одиночку, да еще и выпив лишнего, армстронг укоризненно поцокал языком — о, как я давно такого не слышал! в лондоне никто не цокает языком! — правление клуба строго смотрит на подобные нарушения, если бы он не утонул, его бы непременно исключили, уверяю вас, инспектор

инспектор? нет, я все-таки ужасно похож на полицейского — надо купить новый плащ, а пижонскую казулу выбросить, хотя она и заменяет собой целый дом в плохую погоду

похоже, вы ошиблись, армстронг, сказал я сухо, видите ли, я приехал сюда, чтобы узнать побольше о клубе лайонз-энд, поскольку свой клуб я намерен покинуть в ближайшее время, мой друг бредли сказал, что здешний смотритель покажет мне все, что стоит увидеть

имя спонсора бредли было выгравировано на одной из золотистых табличек у входа в клуб, и, судя по просветлевшему взгляду армстронга, я сделал неплохой выбор

Табита. Письмо шестое

2008. Саут-Ламбет

Тетя, все наладилось!

Луэллин вернулся, он привез мне уэльский сувенир — каменную овечку, я спросила, почему она каменная, а он сказал, что камень — это лучшее, что есть в Уэльсе.

У нас есть Говорящий камень, сказал он, Бедренный камень, Воспитательный камень и даже Камень Вора на пустынном острове Мон… да чего у нас только нет!

Почему, почему я учила немецкий и латынь, ведь выбери я в колледже валлийский, могла бы говорить с Л. на его языке, я была бы единственной на всю улицу, на весь район! Ему так одиноко в Хобарт-пэншн, к тому же раньше он жил какой-то другой жизнью, я это точно знаю, и теперь у него не осталось ни друзей, ни знакомых. И даже родителей, кажется, нет.

И еще вот что: он принес мне — да, да, сам постучал в мою дверь! — какой-то листок, исписанный кириллицей. Вы ведь, кажется, работаете со словарями, сказал он, улыбаясь этой своей горестной улыбкой, от которой я готова закричать и броситься в лестничный пролет. Так вот, сказал он, мне нужно перевести страничку текста, довольно необычного.

С русского, тетя Джейн, представляешь?

Я сначала испугалась, что он переписывается с какой-нибудь славянской невестой, как тот парень из нашего колледжа, Том Стонуолл, он потом уехал с ней бог знает куда и пропал, но все оказалось проще: Луэллина тоже кто-то попросил, и листок не имел к нему никакого отношения.

Перевести я его, разумеется, не могла, отдала Брейкенриджу, у него в компьютере программа-переводчик, так что все дело заняло несколько секунд. Получилось немного сбивчиво, но увлекательно, про чью-то сестру и ее мужа, похоже на отрывок из дешевого детектива — я такие в поезд беру читать, когда езжу к вам в Уорсал.

Луэллин страшно обрадовался, когда я зашла сказать, что перевод мне пришлют по электронной почте, просто не знал, куда меня посадить. Это и не удивительно, у него в гостиной вместо кресел картонные коробки со всяким нераспакованным барахлом. Все вместе напоминает железнодорожное купе, забитое военными трофеями.

— Почему вы не разберете свои вещи? — спросила я.

Знаю, тетя, что ты этого вопроса не одобришь, но я просто не смогла удержаться. Он расстроился и стал глядеть по сторонам, будто видел свою гостиную впервые в жизни. У него часто бывает такой взгляд — даже когда он на меня смотрит.

— Хотите, я вам помогу? — предложила я, отчетливо понимая, что это уже, пожалуй, слишком. Но, тетя, надо же когда-то начинать!

— Не нужно, спасибо. Это ведь временное жилище, я предполагаю вскоре переехать в собственный дом, — сказал он.

Полагаю, Л. знавал лучшие времена, с тех пор как он поселился в Хобарт-пэншн, ему явно не по себе. Он говорит слишком чисто, в спальне у него груды книг на полу, а в картонных коробках — керамика и галерейная бронза, совершенно неуместные на Саламанка-стрит. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, да — я была у нею в спальне, и да — заглядывала в его коробки.

Но мне ни капельки не стыдно, потому что скоро это перестанет иметь значение. Не далее как через месяц я намерена с ним обручиться, вот увидишь.

Самое позднее — к Августовскому дню.

Лицевой травник

1993