Каменные сердца

– Полагает он, – снова задумался. – Ты работай, Сенцов, а не полагай. Вот как поступим: покидаешь свои дела по парням, после похорон Додукаева, с понедельника, у тебя будет две недели, потом ко мне на доклад. Если нароешь что-то стоящее, дам еще время. С дежурств снимаю, но если с «куста» кто потянет – будешь пахать на совместных операциях. Но если кто и тебе понадобится – можешь звать. И помни, во время отработки не особо-то болтай, что за Додукаевым подтираешь. Все понял? Свободен.

Старший опер взялся за ручку двери, но Тишторенко окликнул его:

– Платон, и приглядывай за Артемом.

Глава II

Ветер гулял по городскому кладбищу, еле продувл лесопосадку – воронью ночлежку. В жидкий туман рядами тянулись проржавевшие блеклые изгороди, маячили за ними памятники. Соседствовали полусъеденные землей могилки позабытых стариков и огромные мраморные глыбы молодых людей. Сколько уже лежало тут знакомых Платона.

Снег лег на мокрую землю тонким похрустывающим одеялом, укрыл подмерзшие лужи, скользкую грязь. Стоило единожды ступить, как оставался бурый след. Ступи второй раз, и на подошву налипнет земля. После десятого раза она превратилась в грязь. После сотого – под ногами все смешается в гремучую кашу, по которой разъезжаются ноги. Утопая в этой грязи шли люди… Охая, тихо матерясь, скользя, ковыляли они к свежей могиле.

Давно закончились панихида. Отгремели формальные речи начальства. Возле могилы выстроился караул при оружии, рядом по стойке смирно выпятили животы начальники из областного и городского Управлений. А за этим всем высилась гора искусственных венков и букетов. Возле горы опирались на лопаты двое кладбищенских сторожей. Казалось бы, такого человека хоронят, при таком апломбе, а нанять нормальных могильщиков не удосужились. Люди бросали мокрую похожую на глину землю, отходили в сторону, а кто-то и вовсе скрывался в тумане. Ушли сторонние: знакомые, дальние родственники, многочисленные друзья. Остались свои: от начальников районных отделений до рядовых «ппсников». Толпились кучкой федералы в штатском. Расползлись по кладбищу дети Игоря Аркадьевича – кто кучками, кто поодиночке. Безутешные вдовы и дамы всех возрастов, причислявшие себя к безутешным, уехали готовить поминки.

Платон с женой отошли от почти наполненной землей могилы, давая место новоприбывшим, и задумчиво смотрели на эту картину. Света ежилась от ветерка, переминаясь с ноги на ногу. Все бормотала под нос ругательства, что надела только легкую куртку поверх черного облегающего платья да полусапожки. Платон снял форменную куртку, накинул ей на плечи, а сам остался в плотном кителе. Вроде согрелась. Шагах в десяти стояли высокий Артем с низенькой аккуратной Таней и агрессивно шушукались. Точнее сказать, Таня агрессивно шушукалась, а Артем только изредка кивал в ответ. Почему-то все высокие мужики, которых знал Платон, выбирали себе миниатюрных и хрупких спутниц. Тут же в толпе стояли и капитан Сухоруков с мало-Литейного района, и его начальник, и прочие следаки и опера из районных отделов. Стоял неподалеку парни из городского УгРо, в том числе и следак Саша Крахмалов, с которым Платон давно собирался поговорить.

Все время до похорон майор Сенцов сдавал дела коллегам, попутно бегая и по новому заданию. Одним из первых он посетил судмедэкспертов, от работы которых ничего толком не осталось. В расследовании опергруппы работал самый матерый спец – Максим Давидович Штофф, крупный мужик за сорок, обладающий поразительной подвижностью. На любом месте преступления умудрялся с грацией кошки пролезть в самый дальний угол, взять необходимую ему вещь и ничего не задеть, не смахнуть, не наступить.

Когда Платон явился на пороге экспертной лаборатории с делом Додукаева подмышкой, Максим Давидович смерил его оценивающим взглядом. Потом цыкнул, покопался в шкафах с делами и молча отдал копию заключения судмедэкспертов. В додукаевском ОРД не было и двадцатой части всего этого заключения. Отпечатки пальцев, анализы крови, анализы внутренних органов, опись всего имущества, подробный план квартиры – все это бесследно пропало. Штофф не поленился даже пыль на кухне проверить на наличие каких-либо сторонних отпечатков.

– Еще что добавишь? – спросил Платон, пробежавшись взглядом по параграфам.

– Там все есть, читай.

– Я про личные замечания. Может что-то странным показалось, или несостыковки какие.

– Да я о таких вещах Додукаеву рассказывал. Он разве не вносил в дело?

– Не, не думаю. Он часто подобные рассуждения держал при себе.

– Ну… – Штофф задумался.

– Давай же, Максим Давидыч, рожай измышления.

– Ну, было кое-что, – спец повернулся к оперу на своем круговом стуле, постучал пальцами по столу. – Так, эээ… я там в отчете указал, что следов взлома замков не было. И окна целы, даже заклеены бумагой, форточки все закрыты, балконная дверь на щеколде. Следов борьбы тоже нет. Все очень аккуратно, на своих местах. Так вот… Понимаешь, к чему я?

– Впустил убийцу?