Каменные цветы

А вот за проект — вполне. Павел был не машиной для изготовления украшений, он тоже был художником, просто по-своему. И он признавал, что у них появился шанс создать нечто по-настоящему прекрасное, финансирование со стороны Ардена тут играло очень большую роль. Так что пока все остальные метались по офису, обвиняя Лану то в безумии, то в предательстве, он решил все исправить.

— Но как тут поможет городской парк? — удивилась она.

— Главная ошибка выгорания в том, чтобы пытаться подцепить вдохновение из ничего. Мы придаем новую форму существующему.

— То есть, идея в том, чтобы посмотреть на цветочки? Не думаю, что это поможет.

— У вас есть идея получше?

— Нет.

— Тогда доведем до конца эту.

В такие моменты Лана начинала подозревать, что он вообще робот. Павел вроде как совершал хороший поступок, какой бы ни была при этом его мотивация. Однако его лицо оставалось равнодушным, а голос звучал монотонно и бесцветно. Он так общался всегда — когда его все-таки вынуждали это сделать. Но теперь-то он пришел сам и мог бы сменить пластинку!

Очевидно, нет. Он шел не рядом с Ланой, а в паре шагов от нее, спрятав руки в карманы и прикрыв голову капюшоном. Павел был очевидно не рад здесь находиться, но он же вел ее сюда. Такой вот парадокс.

Вторая половина весны в парке и правда была прекрасна. В воздухе пахло сладкой свежестью, мерцала среди травы бисерная россыпь незабудок, дразнили солнце одуванчики, неподалеку полыхали свечами ветви каштанов. Среди свежей зелени порхали птицы, забавно круглые, как будто пушистые из-за новых перьев.

И Лана видела здесь красоту — плавные узоры мягких линий, насыщенные оттенки, необычные сочетания. Вот только все это не отзывалось в душе. Если бы это было так просто! Она чувствовала себя пустой, и если даже такая красота не смогла это исправить, то ничто не сможет.

В носу предательски защипало, на веках уже чувствовалась горячая тяжесть первых слез. Ее спутник не должен был заметить это, он вроде как не смотрел в ее сторону. Но он все равно заметил.

— Рано сдаетесь, — проворчал он откуда-то из недр капюшона.

— Вам легко говорить!

— Мне нелегко не то что говорить, вообще здесь находиться.

На это хотелось ответить колкостью, да не получилось. Лане достаточно было оглядеться по сторонам, чтобы заметить, как какой-то мальчик беззастенчиво тычет в их сторону пальцем и что-то спрашивает у мамы, а мама оттаскивает его в сторону. Чуть дальше сидят две девушки лет шестнадцати, шепчутся, пялятся, стараясь делать вид, что не пялятся. И это только здесь, сейчас… А для него так, скорее всего, всегда.

От этого стало неловко — не за себя, за других, и Лана свернула к дальним аллеям, на которых сейчас было меньше гуляющих. Плакать расхотелось.

— Ладно, признаю, вам это тоже не в кайф, — вздохнула она. — Ну так и что же? То, что вам плохо, должно меня вдохновить?

— Очень надеюсь, что нет. Давайте попробуем по-другому. Здесь ведь много цветов… В каком камне вы бы воплотили каждый из них?

— Дурацкая игра какая-то! — возмутилась Лана.

— Не можете придумать — так и скажите.

— Все я могу!

Радости ей это не добавляло, но пасовать перед таким примитивным вызовом она не собиралась. Она обернулась по сторонам, и взгляд сам собой упал на незабудки — голубые с редкими заплатками нежно-розовых.

— Вот с этими просто: голубые — аквамарином, розовые — розовым кварцем.

— Аквамарином? А может, ларимаром?

— Ну, придумаете тоже! Ларимар хорош для какой-нибудь экзотики вроде голубой орхидеи. А незабудки — чистый аквамарин! Или вот сирень, с ней тоже просто. Любая сирень — это аметист. Вообще любая, у них же оттенков примерно одинаковое количество.

— Есть еще желтая сирень.

— Тогда цитрином, они с аметистом по жизни братья, чего разлучать-то? Но я бы взяла непрозрачный цитрин, не такой, как мы для нарциссов использовали.

— А одуванчики?

— Хочется снова сослаться на цитрин, но это банально… Желтый авантюрин? Придется поработать, зато какой оттенок!

— Ну а тюльпаны?

Лана прекрасно понимала, что он подначивает ее, не дает остановиться. Они сейчас даже не видели тюльпанов, а он все равно задал вопрос.

Но порой бывают случаи, когда манипуляция не так уж страшна — и ты ее допускаешь. Сейчас был один из них. Пока Лана думала лишь о цветах и о камнях, ей не обязательно было возвращаться к проблемам, переполнившим ее жизнь.

— О, тюльпаны — это как раз просто! — рассмеялась она. — Родонит, родохрозит, ботсванский агат… А для красных, классических таких, советских, — коралл! И чтобы серединка из черного оникса обязательно, а то не считается! Слушайте, а ведь действительно здорово… Может, поэтому Арден и настоял именно на цветах? Они отлично сочетаются с камнями?

— Думаю, не поэтому.

— Он вам рассказывал?

— Нет. Но я наблюдал за тем, что он делает. Он не гонится только за красотой, он рассказывает историю.

— Да? И какая история вам видится в цветах?