Каменный ангел

Его нервный шепот прошил сознание горячей волной; я дрогнула, закрыла глаза и наощупь притянула Глеба ближе за отворот куртки.

— Сам я тебя не отпущу.

— Не оттолкну…

Эти слова послужили своего рода спусковым крючком, до сего момента сдерживающим смертельную пулю от контрольного выстрела.

Глеб рванул меня к себе с такой силой, что я едва не упала, смял мои губы своими страстным, кружащим голову поцелуем, и я повисла на его шее, желая стать еще ближе, подчиняясь болезненным порывам не дать ему отстраниться.

Глеб покрывал хаотичными поцелуями мое лицо, я чувствовала его губы на своих губах, скулах, свежих царапинах. Хваталась ладонями за его руки, оглаживала горячую кожу. Запускала пальцы в спутанные жесткие волосы, притягивая его голову для очередного поцелуя.

Сгорая от собственной вседозволенности, пыталась унять бешеную потребность трогать его мощное тело.

Вдох-выход.

Это ни на что не похоже…

Глава 13

ГЛАВА 13

ХАОС

Наваждение слепило разум, напрочь блокировало нужные и правильные мысли.

Поначалу Глеб еще пытался держать себя в руках, когда она неожиданно задала вопрос, ответа на который он сам точно не знал. Нравилась ли ему эта девчонка?

Больше, чем могла бы себе представить.

Впрочем, Глеб сомневался относительно этого слова — как и пресловутый «мультик», оно смущало его какой-то неправильностью.

У Хаоса напрочь сносило голову — так будет вернее.

Как же она не понимает, как может не видеть всего этого?

Ему было страшно прикасаться к ней, потому что в его сознании Вера казалась окутанной ореолом неприкосновенности, как великая святыня или ценность, к которой нет доступа простым смертным грешникам.

Тем более удивительным было то, что она первая сделала шаг. Или все-таки он?..

Глеб смутно помнил, как неосознанно старался прикоснуться к ней невзначай, и как потом раздражался из-за собственной несдержанности. Напрасно пытался выцепить из закоулков памяти переломный момент, в который девушка по имени Вера конкретно обозначилась в приоритетах; наверное, это началось за пять минут до того, как залетную хавиру Павлуши охватило жаркое пламя.

Аналог вызванного взрывом костра параллельно разгорался и в венах раненого мужчины, придавившего к земле дрожащее тело невесть откуда возникшей девчонки.

Необратимо.

Когда она начала молоть пургу типа того, что он пудрит ей мозги, а на самом деле считает страшной уродиной, Глеб просто выпал в осадок, но все же привел контраргумент — возраст. Он никогда не имел дела с едва справившими совершеннолетие девчонками, считал это неправильным, а тут — вот, пожалуйста — сам так и норовил переступить еще один из своих нерушимых принципов.

А потом она загнала какую-то чушь, типа ей двадцатка с лишним, и окончательно сбила Глеба с толку — ведь он сам делал ей подарок на восемнадцатилетие.

Он ничего о ней не знал — не больше, чем она сама позволила разнюхать другим, однако охотно допустил, что сейчас она не соврала относительно возраста.

Не выпуская девушку из тесных объятий, Глеб сделал пару шагов назад, стукнулся ногой об кровать и упал прямо на матрас, спиной соприкоснувшись с выкрашенной каким-то не слишком трудолюбивым мастером стеной. Вера опустилась сверху, ему на колени; ее теплые мягкие ладони проворно скользнули под ткань его свитера, жадно сминая кожу. Хаос провел кистью по ее спине, задирая тонкую майку, не нащупал застежки бюстгальтера и тут же припомнил, как она переодевалась там, в своем треклятущем особняке, и как он спешно натягивал на нее первую попавшуюся шмотку, лишь бы не давать воли разыгравшемуся воображению.

Теперь он мог не сдерживать свои безумные фантазии, ведь она сама так опрометчиво отдавала свое тело в его полную власть.

Вера оторвалась от его губ и принялась покрывать легкими нежными поцелуями колючую щеку, и Глеб с трудом призвал себя к контролю — сдерживаться от того, чтобы схватить ее, подмять под себя, терзать до беспамятства это хрупкое, такое соблазнительное тело, было сложно.

От ее близости Глеба трясло, острое желание почувствовать ее всю отзывалось ноющей пульсирующей болью в паху. Все смешалось в единое целое — страсть, неуемное влечение, низвергающее в пропасть безумство и в отдалении смутные отголоски тревоги.

Током по венам…

Вера коснулась губами уголка его губ, немного промахнувшись, но Глеб помог ей сориентироваться, перехватил инициативу на себя, с жаром ответив на робкий поцелуй. И тут же почувствовал, как она отдалилась.

— Тебе неприятно? — спросил шепотом, чем, кажется, вызвал ее удивление.

С ней все совершенно иначе. Не так, как со смазанными образами, оставшимися где-то далеко в прошлом.

— Мне очень приятно, — прошептала она в ответ.

— Я в том смысле, что, может, запах алкоголя…

— Прекращай… как это — базарить не по делу, — Вера потянула вверх его свитер, и Хаос, улыбаясь, покорно выпустил ее тело из крепких объятий, поднял руки, помогая ей стащить с себя чересчур теплую шмотку.