Каменный пояс, 1983

Пройдя потом больничным коридором, разморенным садом, он очутился в городе. От волнения забылось и неловкое расставание с соседями по палате, и томительные дни вылеживания как бы уплотнились до одного, долгого.

«Все нормально, все путем!» — подбодрил он себя дополнительно и пошел по горячему тротуару к магазинам, на базар, желая с толком потратить Катеринину десятку.

* * *

Этот город Николай знал давно. Деревянный одноэтажный центр здесь совсем не застраивался, этого рода перемены происходили в микрорайонах на окраине, а новизну старым улицам придавали лишь новые щиты-плакаты, газетные киоски да непомерно разросшиеся тополя. Движения было немного. Может быть, тут вообще теперь не ездили, но Николаю казалось, что это зной разогнал водителей и пешеходов по ручьям и речкам.

От ходьбы по жаре он быстро взмок, штанины стали липнуть к ногам, но это причиняло пока всего лишь неловкость, неудобство, а на настроение не влияло.

Настроение испортилось на базаре. Большой торговли тут не было, а цены — я те дам! Как ни примеривал Николай три-четыре рубля, а все какие-то жалкие кучки ранних овощей складывались, не говоря уж про перезимовавшие яблоки.

Купив все-таки килограмм крючковатых огурцов, которые скучная тетя ссыпала ему в подставленную авоську, Николай пошел к рядам прибазарных магазинчиков. В промтоварном он с ходу «оторвал» темно-зеленые вельветовые туфли на Катеринину примерно ногу, в канцелярском, куда зашел случайно, — пистолетик и круглый значок «Ну, погоди!» для Витьки. Кроме рубля на билет оставалось еще копеек сорок свободных денег, и он заглянул в хозмаг. Тут все было на виду, но лежало в таком беспорядке, что минут двадцать Николай только разбирался, что тут к чему. Он уже знал, что ничего не купит, но приятно было примериться к какому-нибудь слесарному набору рублей за тридцать, к электродрели, продававшейся по сниженной цене из-за какой-то поломки… Только вспомнив, что ему ехать надо, оторвался от прилавка.

Оглядев на улице свой «багаж», Николай смутился. «Погорелец чертов», — ругнулся он и дальше уже чувствовал себя несвободно. Хотя бы сумка какая-нибудь была, а то в одной руке узел с грязной одеждой и в другой — все на виду… Вот как хорошо мы живем! «И эта догадалась — лишнюю десятку пожалела», — обиделся Николай на жену, но, прошагав квартал, остепенился. Вряд ли теперь дома лишние десятки. Последнюю зарплату он принес почти два месяца назад, сотни тогда не вышло, а надолго ли ее хватило? Деньги лежали еще на сберкнижке, но залезть в нее Катерину и под пистолетом не заставишь. Теперь надо было поскорее выправляться и жизнь выправлять. Какой ни была прежняя, но в ней хоть ясности побольше было и уверенности…

Дойдя до остановки, Николай, задрав голову, изучил табличку.

— Какой номер на вокзал идет? — спросил он какую-то девчонку.

— Второй, — пропела та.

«Двойки» долго не было, и он начал волноваться. Часы показывали три, а в Богдановку рейсовый автобус уходил, кажется, в половине четвертого.

Он уже решил удариться пешком, когда появился наконец нужный автобус.

В давке, в духоте он пробыл минут десять и на привокзальной остановке сошел с вымученной, хотя и не обиженной улыбкой.

«Все путем», — подбодрил он себя, но полупустая площадь озадачила: где же автобусы?

— А тут теперь автовокзал пустили, — объяснил ему усатый дядя.

— Где тут-то?

— В городе. Сейчас вот сажайся в «однойку», а на выезде, где заправка, слезешь…

Николай посмотрел на здание железнодорожного вокзала.

— А расписание? — крикнул он вслед усатому.

— Расписание новое, тоже там!

Часы показывали уже половину четвертого.

Ему повезло, и на автостанцию он прибыл минут через сорок. Автобуса три там еще стояли, но ближних, пригородных маршрутов, а богдановский, оказалось, ушел в половине четвертого.

«Вот так, — пригвоздил себя к скамейке Николай. — Приехали…»

Теперь надо было ловить попутную, но на другом уже, от элеватора, выезде.

«Отдышусь», — решил Николай. Лучше было бы залезть сейчас по горло в воду или хоть на ветерок выйти он подплывал по́том, щипало глаза, и пластырь на животе, казалось, отклеился и едва держится.

Николай стащил с себя промокший на спине и под мышками пиджак. Вздохнулось полегче, и он огляделся. Кого, интересно, осенило ставить тут автостанцию? Магазины, базар, железнодорожный вокзал, даже шерстобитка и всякие учреждения были километрах в двух, откуда доходил сюда только один автобусный маршрут. «Да мало ли безголовых», — открестился было Николаи, но тут перед навесом остановился еще один городской автобус, и он увидел табличку: седьмой.