Каменный пояс, 1987

— Почему не предупредил, что так поздно придешь? — с тревогой упрекнула Дарья Семеновна, впуская сына домой. — Скоро уж утро. Я вся извелась, измаялась, всякое передумала, места себе не нахожу.

— Так вышло…

Никогда Сергей прежде не видел у матери такое утомленное, бескровное, постаревшее лицо с резкой синевой под потухшими глазами. Ему захотелось утешить ее, сказать что-то нежное, но не приученный с детства к ласкам, он не смог отыскать слов.

— Есть будешь? Поди, проголодался?

— Не хочу, — ответил Сергей, проходя в горницу. Мать направилась за ним.

— Женился хоть бы. Тогда бы душа моя была спокойна. Чего хорошего по ночам шастать?

— Ладно, мам, женюсь.

— На примете-то хоть есть какая?

— Есть. Хорошая, тебе понравится.

— Привел бы хоть, познакомил…

— Ладно, мам, приведу.

— Зовут-то как?

— Ниной.

— Отпуск-то оформил?

— Уже в отпуске.

Дарья Семеновна вздохнула и ушла в кухню, где стояла ее койка. Сергей разделся, упал на диван-кровать.

Проснулся он поздно. Сквозь узкие щели закрытых ставней в горницу с трудом пробивалось солнце. Временами, обрываемые облаками, лучики исчезали, снова появлялись и опять исчезали. Сергей потер глаза, сунул ноги в тапочки, вышел на кухню. На столе лежала записка: «Щи в печке». Но есть не хотелось. Из головы еще не ушла боль, лоб разламывало. Побрившись, Сергей долго умывался, бросая в лицо пригоршнями холодную воду. Старания оказались напрасными, облегчения не наступило. В таком состоянии он пришел в ресторан, сел за тот же самый стол, за которым сидел вчера. К нему подошла та же официантка с высокой прической, поглядела на Сергея, загадочно улыбнулась, открыла блокнотик, готовая принять заказ.

— Вы извините меня, — тихо и сконфуженно сказал Сергей.

— За что?

— За вчерашний вечер. Переборщил, ничего не помню. Я не остался должен?

— Нет. И ваш приятель не должен.

— Не заметили, как я ушел?

— Вас еле тепленького и увел тот приятель. — Официантка нарисовала такую подробную картину, будто весь вечер стояла рядом и все видела. — Он не перепил, был в своем уме. Я даже подумала, что он вас очень уважает.

— Почему вы так решили?

— Уж больно он старался. Даже закуску на вилке вам подавал. Так угощают или начальника или очень близкого человека.

— Мы не ссорились?

— Нет.

— Я денег ему не давал?

— Не видела. Но денег у вас было много.

— Он видел?

— А как же. Когда рассчитывались, при нем вытаскивали из кармана пиджака. А что? Потеряли?

— Пока не знаю. Спасибо за все.

— Не за что. Кушать будете?

— Пожалуй.

— Что?

— Пельмени.

— Пива?

— Нет. — Сергей решительно махнул рукой.

Пока официантка ходила за обедом, Лоскутников думал о Черноскулове: «Неужели он выудил деньги? Если он, то почему? На хранение? Не верится. Обокрал? Мог, назло мог, если убедился, что я воровать больше не стану. А, может, таким способом решил заманить к себе? Тогда почему бросил, оставил в сквере? Мог увезти на такси. Почему не увез? Кажется, он упоминал Розу. Опять, наверное, присосался к ней. Что ж, Гришаня, придется повидаться с тобой. Сегодня же! Сейчас же!»

9

Роза Киреева, женщина лет тридцати, жила на пятом этаже в однокомнатной благоустроенной квартире, оставленной ей родителями, уехавшими в село пять лет назад. В юные годы среди знакомых она считалась красавицей, браковала парней, пытавшихся ухаживать за ней, надеялась встретить такого же красавца, как и сама. Но время незаметно прошло. Те, кому нравилась, но оттолкнула, обзавелись семьями. С теми же, на кого рассчитывала, надежной дружбы не получилось: они тихо, без объяснений, оставили ее. Лишилась и подруг: вышли замуж. В те скучные дни она обнаружила, что в молодежных кафе, которые когда-то посещала, веселится уже новое, более молодое поколение. Пыталась заполнить свободные часы чтением, но интерес к книгам постепенно угас, и одиночество не давало покоя, звало к какому-то непонятному действию.

Однажды знакомая пригласила Розу в ресторан на день своего рождения. Было весело, танцевали под музыку. Выяснилось: здесь отмечают торжества небольшие компании молодоженов, бывают и перезревшие холостяки. В тот вечер и познакомилась Роза с Григорием Черноскуловым. Он легко подошел, неброско улыбнулся, пригласил на танец. Красотой, по ее мнению, он не выделялся. Обычный, средний парень, какие в прошлом вились около нее. Зато такого внимательного, ласкового и веселого она встретила, пожалуй, впервые. С ним было весело и хорошо. О своей жизни он поведал скупо: живет в городе Сосновке с матерью. Не женат — мать сварливая, со снохой не уживется. Работает снабженцем, в Приуральске бывает часто в командировках.

Позднее с удивлением и горечью она узнала, что Черноскулов вовсе не снабженец, а вор. Тогда же она решила забыть его навсегда. Иначе думал он. Отбыв положенный срок, приехал к ней. Увидев его, она растерялась от неожиданности, не успела захлопнуть дверь, и он, улыбаясь, шагнул в коридор…