Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2

Поэтому решил начать с того, что лежал следующим после Брена. Это был довольно высокий воин с хорошо развитой мускулатурой и правильными чертами лица, сейчас застывшими и как бы заострившимися. Широкая грудь была покрыта негустой растительностью неожиданного рыжего цвета. Я непроизвольно бросил взгляд на волосы на голове и удивленно приподнял брови. На голове волосы были светло-русыми. Вот это поворот! Интересно почему?

Но эта мысль пришла , и ушла, практически не отложившись в моем сознании. Сейчас все это было неважно! А важно было, чтобы руна вышла правильно и красиво!

Я решил, что буду действовать так же, как и в случае с Бреном, а поэтому, присев на колени рядом с убитым, напитал созданную руну средним количеством энергии и убедившись, что Брен плотно контролирует руки мертвеца, задержав дыхание, воткнул руну в мертвое тело…

Глава 11

В палатку, поставленную кем-то из гвардейцев и выделенную мне, меня, можно сказать, просто притащили и аккуратно положили на сооруженный лежак из лапника, застеленный, не то шкурой, не то каким-то покрывалом, очень похожим на нее, а сверху укрыли тонким, но шерстяным одеялом!

«Интересно, где они все это взяли?» — лениво шевельнулась в голове мысль, и тут же умерла, а я провалился в глубокий сон, потому как, сил у меня, можно сказать, не осталось!

Но я нисколько об этом не жалел! Хотя, наверняка, завтра меня ждет не самый легкий день, так как выложился я полностью, и магической энергии во мне практически не осталось, а, по воспоминаниям об учебе у Верта, все маги, без исключения, расплачивались за полный расход своей магической энергии. Как-то разок испытал эти незабываемые ощущения и я.

Но я, если честно, ни о чем не жалел, оно того стоило. В результате моих, воистину, безграничных усилий мне удалось вернуть к жизни восемь гвардейцев из девяти! Этому девятому, к сожалению, помочь я ничем не смог, но и его рана выглядела ужасно — шея была перерублена почти полностью и держалась только на полоске кожи. Что интересно, раны у него заросли, но сердце так и не захотело работать, как я ни старался.

Я расстроился, но сержант, увидев выражение моего лица, когда я, осознав тщетность своих попыток, встал на ноги, осторожно взял меня за локоток и потянул в сторону от, столпившихся рядом и молча наблюдающих за моими тщетными потугами, гвардейцев.

Я так удивился, что позволил молча отвести меня в сторону.

— Не надо так расстраиваться, барон, — тихим голосом, повернувшись спиной к гвардейцам, начал выговаривать он мне.

— Ну, как не расстраиваться, сержант… — я замялся и вопросительно взглянул на него. Он правильно понял мой взгляд.

— Велтон, Эдди Велтон, барон Тром, — он склонил голову в легком поклоне. — Но ты, после того, что сделал сегодня для моих ребят, можешь звать меня просто Эдди! — я отрицательно покачал головой, намекая на то, что так ронять его достоинство не намерен.

Он усмехнулся и положил мне руку на плечо. — Ну, естественно, когда рядом нет посторонних! — и он задорно подмигнул мне. — А, насчет, бедняги Дика… — он тяжело вздохнул, — вот, что я тебе скажу, парень… — он помолчал, а рука, так и продолжающая лежать на моем плече, вдруг как-то окрепла и начала слегка давить, как бы прижимая меня к земле, — помочь всем, увы, невозможно. Ты и так сегодня сделал немыслимое — ты сегодня вернул, я даже не буду касаться дел военных, но ты вернул восемь человек их родным — матерям, отцам, сестрам, братьям, вернул отцов детям! А это, парень, очень серьезно!

Я пожал плечами.

— Да, ничего такого, просто воспользовался матушкиной подсказкой!

— Не скажи, — качнул головой сержант. — Подсказка, она подсказка и есть, а вот правильно и своевременно ей воспользоваться, чтобы спасти людей, это нужен талант и характер!

— Да, не всех я спас, — пробормотал я расстроено. Мертвый Дик так и не выходил у меня из головы.

— Ну, я тебе уже говорил, по поводу «спасти всех»! Нет у тебя повода себя корить, вон, хоть у кого из парней спроси! — сержант качнул головой в сторону гвардейцев, продолжающих стоять рядом с телом мертвого Дика.

— Ага! — я скривился. — Они, конечно, в глаз мне не дадут, но, наверняка, посетуют, что не всем смог помочь!

— «Посетуют»? — передразнил меня сержант с непонятным мне выражением лица. — Да, они на тебя молиться готовы, а ты — «посетуют»! Эй, бойцы! — он повернулся к своим воинам. — А ну, кто-нибудь, подойдите сюда!

Ну, кто бы сомневался! От группы гвардейцев отделились братья Феррил и быстро потопали к нам.

— Ребята, — когда они подошли, сержант не стал рассусоливать, — вот, тут барон опасается, что вы, я имею в виду вас всех, кто остался жив, предъявите барону претензии, что он не смог помочь Дику? — и он вопросительно уставился на них.

Те несколько мгновений непонимающе смотрели на него, потом перевели такие же непонимающие взгляды на меня.

— Чего предъявлять? — буквально, как на недоу́мка какого-нибудь, вытаращился на меня Брен. — Претензии?!