Камергерский переулок

Кстати, с иными суждениями П. Брюсова я был согласен. Во многих шумных своих протоках Москва стала мертветь. Давно не тянуло меня, скажем, в Столешников переулок, некогда бурнокипящий. Любимая мною Сретенка и ее верхние переулки стали холодными к людям. Если бы не Щель, то и Камергерский переулок был бы для меня зоной отчуждения. Зоной недвижимости анонимов или подставленных ими исполнителей, у кого угадывалось отсутствие совести. И - это уж без сомнений - отсутствие вкуса. Если бы странствующая бочка соответствовала установлениям нервного искусствоведа П. Нечухаева, она первым делом пикировала бы на кабинеты нынешних столичных градоустроителей. Впрочем, существовала ли вообще бочка из огорода слесаря Каморзина, и если да, то куда она девалась? И видел ли ее кто из моих знакомых? Сам Александр Михайлович Мельников прибыл в огород Каморзина, когда бочка, по словам пивших и закусывавших в саду-огороде, была унесена на небо божьими коровками. Какие такие были эти божьи коровки? Ну ладно, отставим в сторону и бочку, и божьих коровок. Нет их и нет. Были они или нет, неважно, А в Камергерском переулке, на месте отсутствия дома номера три, под тем самым пловцом, какой теперь уже с маханием рук стиля саженки, являлся водиле-бомбиле Василию Фонареву и гуманоидным шинам с ниппелями, стали долбить асфальт отбойные молотки. То есть начали осуществлять проект архитектора Хачапурова. Подземный проспект с увеселительными и торговыми заведениями аж до Пушкинской площади. Противно орали турки, но, похоже, это было лучшим из того, что они умели делать. Если помните, архитектора Хачапурова расстроили нищие студенты, вынужденные в снег и дождь пить на спинках скамеек Тверского баночное пиво. Теперь, как заявил в очередной раз Хачапуров, для них будут созданы прекрасные теплые помещения прямо под медными ногами посвятившего лиру народу своему. И Дума, которая вкалывает, как папа Карло, так же считает.

Но коли заработали в Камергерском отбойные молотки, возможности возвращения из отсутствия дома номер три деловыми людьми были посчитаны призрачными. Или даже менее выгодными, чем проект Хачапурова. Видимо, все же и усердия Севы Альбетова, а также и Государственной комиссии выяснения отсутствия были отменены, что вызвало у многих москвичей чувство сострадания и печали. Хотя Сева Альбетов по-прежнему принародно процветал, ясно и исторически чутко нюхал по многим политическим вопросам, да и о расформировании Государственной комиссии нигде не было сообщено.