Камилла. Жемчужина темного мага

монахи погрузили на повозку последнего верга — то, что от него осталось — и убрались восвояси. Аларик поймал себя на том, что попросту боится возвращаться в квартиру, потому что там… она. Снова будет молча смотреть, а у него в груди все будет плавиться, браться кровавыми ошметками и пузырями.

Возможно, Камилла и не была мудрой женщиной, но при этом она оставалась желанной и самой прекрасной. В этом он убедился этой же ночью. Верги! Лучше бы ничего не видел, хоть глаза выкалывай…

«может быть, рассказать о ней архимагу?» — внезапно подумал он.

И эта мысль очень Аларику понравилась. Потому что Светлейший — ни с какой стороны не выглядел человеком, который будет подчиняться Эдвину Лоджерину. Скорее Эдвин будет у него ходить по струнке.

но…

Архимаг не торопится вмешиваться. Кто знает, как он отнесется к Камилле? А что, если объявит ее самозванкой — во имя сохранности государства?

Верги! Все стало слишком запутанно. Как просто было сидеть в ковене Ворона, приручать тьму и ни о чем более не думать!

Аларик поднялся по широким ступеням крыльца, открыл дверь — она все это время оставалась не заперта — и смело посмотрел в чистые, словно алмазы, глаза Камиллы.

— Все хорошо? — просто нужно было что-то сказать ей.

Камилла кивнула и слабо улыбнулась. Потом протянула раскрытый блокнотик, единственное средство общения.

«Что сказал Светлейший?»

Аларик пожал плечами и вернул ей книжечку, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись. не получилось: прикосновение вышло скользящим, едва заметным, но его попросту тряхнуло. определенно, с этим пора было заканчивать.

— он сказал, что надо искать источник тьмы во дворце… Чем, собственно, я сейчас и займусь.

И Аларик уже собрался выскользнуть на улицу, как Камилла цепко схватила его за рукав сюртука.

— Ава!

— Что? мне нужно идти.

она смешно сморщила носик и покачала головой. Потом что-то нацарапала на чистом листке, и Аларик прочел:

«ты ничего сегодня не ел. останься хотя бы пообедать».

Его буквально омыло теплом оттого, что кому-то было не все равно, ел ли он сегодня или нет. но остаться и тонуть в алмазном свете ее глаз? слишком тяжело. он ведь… может и не сдержаться. Договор с айшари подписан, и он в своем праве… Слишком соблазнительно.

— Знаешь, я плотно пообедал у нашего архимага, — выдавил из себя Аларик, — я лучше пойду, потому что Светлейший — это не тот человек, который будет ждать бесконечно долго.

она кивнула. Вздернула точеный подбородок. нежно-розовые губы предательски задрожали, ей наверняка было обидно… хотя, зачем обижаться?

А он беззвучно просочился наружу и поспешил к дворцовой площади, унося в сердце дыру и сияющий образ девушки, которой не мог дать ничего хорошего.

* * *

За два минувших дня Аларик успел несколько раз побывать на той самой тропинке, где принц Эдвин прошелся по нему хлыстом, и где откликнулась тьма другого мага. Удивительно, но больше ничего подобного он не ощутил ни разу, как будто до этого была расстелена на траве скатерть с угощением, а потом кто-то торопливо ее свернул, оставив на земле крошки.

они, эти крошки, походили на тончайшую угольную пудру. тьма побывала здесь — но бесследно испарилась. И Аларику это не нравилось, очень сильно, по двум причинам. Первой, конечно, был архимаг, который ждал результата. Второй же, как ни странно, было опасение за жизни людей. Кому, как не темному магу знать, сколько опасна тьма в руках неопечатанного — а значит, и необученного чародея? У Аларика тьма порой бултыхалась в груди холодной жабой, порой распухала жестким комом и давила изнутри, требуя выхода. но он хотя бы знал, как заставить себя не слушать ее неразборчивый шепот в ночи.

тьма нашептывала… всякое. не разобрать, что именно. Порой казалось, что еще немного, и он поймет, сможет отделить слипшиеся слова. но чем больше вслушивался, тем большей бессмыслицей казался шелест странных слов, и Аларик точно знал, что понимание тьмы будет равно собственному безумию.

Его научили в ковене этому, не слушать тьму.

А вот тот, кто ухитрился избежать наложения печати, скорее всего, ее слушал. И прав был Светлейший, сто раз прав! того, кто носил в себе темный дар, следовало разыскать. только вот… похоже, следы терялись.

Аларик вздохнул. на самом деле, ему совершенно не хотелось бродить вокруг нарядного, словно дорогая шкатулка, дворца. ощущение смерти короля — плохой смерти от темного проклятия — все равно оставило след в тонком мире магии, и оттого Аларик видел перед собой не роскошное здание, изукрашенное лепниной, декоративными колоннами и изящными балконами, а скорее развалины, по стенам которых ползают ядовитые многоножки, а внутри, где-то в подвалах — смрад и разложение.

За эти несколько дней Аларик и во дворце побывал: конечно же, внутри никакой мерзости не было, чинно, блестит и сверкает роскошью. но все равно не отпускает ощущение, что все это — мираж, и на самом деле даже камни кричат от отвращения к тому, что под сводами дворца происходило и происходит.